Радости от встречи нет предела. Мама целует и обнимает меня, племянник весело щебечит своим детским языком и тянет меня за пальцы. Я дарю ему конструктор и интерес ко мне резко исчезает, все внимание переходит игрушке.
— Ну-ка рассказывай, Дженифер. Как дорога? Хорошо ехала? — расспрашивает взволнованная мама и внимательно разглядывает меня голубыми глазами.
— Все хорошо, — спокойно отвечаю и оглядываюсь вокруг.
В доме больше никого не вижу.
Мамина улыбка гаснет. Она нервно проводит ладонью по коротким светлым волосам.
— Она гуляет, — сухо отвечает и я не решаюсь расспрашивать дальше.
Все началось тогда же, пять лет назад. Магда проводила много времени с беженцами, родители ей разрешали и не беспокоились. После случая в парке, я еще больше была противников ее компании, но меня никто не слушал. Я поехала как раз учиться, когда это произошло. Магда забеременела. Отец был взбешен, мама постоянно плакала, а Магда закрылась в себе. Парень, с которым она даже толком не встречалась после услышанной новости, начал ее игнорировать, а через некоторое время вернулся в военную страну. Он был беженцем, и Магда с ее проблемой его не волновали. Он исчез, как только дождался совершеннолетия. Мать мне звонила, рассказывала, что творится дома, а я могла поддержать ее только по телефону. Сколько раз хотелось сказать: «Вот видишь. А я предупреждала. Беженцы не обездолены дети, они гораздо хуже». Но понимала, что ей и так тяжело, а упреки ничего уже не изменят. Поэтому молча выслушивала, пыталась дать советы. Да что тут поделаешь? Случилось, как случилось.
Магда родила мальчика. Она хотела делать аборт, но родители ей не разрешили. После родов интерес к ребенку у нее не появился. Школу она так и не окончила, работать не хотела, дома появлялась редко. Часто приводила в дом новых кавалеров, но они быстро исчезали. Она обвиняла в этом своего сына, Патрика. С веселой и активной девочки она стала агрессивной и депрессивной. Беженцы лишили меня сна, а моей сестре испортили жизнь.
Отец приходит поздно вечером. Он рад видеть меня. Мы все долго сидим на кухне за чашкой чая и делимся новостями. В свою комнату я захожу после полуночи. Сестру я так и не дождалась.
Глава 4
Медицинский центр, в котором я должна проходить практику, находится в центре города, рядом с пожарной частью и средней школой. Небольшое двухэтажное помещение белеет на темном фоне других построек и привлекает внимание яркой вывеской «ЗДОРОВЬЕ».
Я захожу внутрь, здороваюсь с дежурной медсестрой, которая сидит на посту и что-то пишет. Она удивленно проводит меня глазами, когда я иду уверенно по клинике. Раньше я здесь бывала с Дэнни, так что и где находится знаю. Кабинет главврача нахожу в самом конце коридора. Приемное время только что началось, пациентов еще нет, и ничем не занятые медсестры с интересом наблюдают за мной. Одна даже собиралась меня остановить, когда я хватаюсь за ручку двери, но поздно. Я спокойно открываю и захожу внутрь. Меня уже ждут.
С нашей последней встречи в нем изменились только коротко постриженные русые волосы, раньше они были длиннее. Он сидит за столом весь в работе, в белой рубашке с галстуком на шее, и когда я захожу поднимает на меня светлые, цвета спелой пшеницы глаза. Теплая улыбка сияет на таком знакомом мне лице и приходит понимание на сколько сильно я скучала.
— Дженифер, — Дэнни поднимается с места, обходит стол и окутывает меня в плен крепких рук.
Его прикосновения были всегда такими приятными. И сейчас я наслаждаюсь мгновением. Прижимаюсь к груди, вдыхаю его запах, он сменил духи, теперь он пахнет резче, по мужскому.
— Как поживает наш великий руководитель? — неохотно отстраняюсь и в шутку целую его в щеку, а он неловко опускает глаза. Раньше он бы расцеловал мое лицо в ответ, но теперь все изменилось.
— Эта работа не такая уж интересная, как я думал, — жалуется и отходит подальше. — Дядя оставил мне кучу бумаг, с которыми нужно разобраться. Тоска. Хорошо, что это не надолго. Только пока дядя вернется из отпуска. Два месяца отдыхать кажется слишком, но есть один плюс, мы с тобой будем часто видеться.
Дэнни садится на свое место, я занимаю кресло напротив. Как ни странно, я не чувствую никакого дискомфорта рядом с ним.
Мы не виделись полгода, только редкие звонки по телефону. Наши отношения закончились, как только мы разъехались по разным городам. Я предложила, Дэнни неохотно согласился. Без него было тяжело, но другого выхода я не видела. Расстояние между нами было большим и рано или поздно все равно бы привело к расставанию. Но мы связь не теряли. Общались по телефону. И когда я рассказала, что мне нужно найти место для практики, Дэнни предложил клинику его дяди. Он не хотел слышать никаких отговорок, и я согласилась.
— Я могу тебе помочь, если хочешь, — предлагаю хотя самой не очень хочется возиться с документами.
— Оставим бумаги медсестрам. У тебя будет более интересная работа. Надеюсь, ты хорошо научилась ковыряться в мозгах людей.
Я от души смеюсь. Он так всегда насмехается над моей профессией. Я будущий психолог и он постоянно говорит, что я буду разбирать людей на части, как какой-то мясник. Я напоминаю ему, что именно он будет резать людей, ведь хирург таким и занимается.
Время от времени мы передразниваем друг друга, стараясь не замечать, как изменились и стали другими. Мы повзрослели, теперь самостоятельные друг от друга и наши пути разошлись в разные стороны, у каждого свое будущее. Дэнни станет отличным хирургом и поедет работать в большой город в дорогую клинику. А я, скорее всего, останусь здесь в родном городке. Когда я об этом думаю, то радуюсь, что приняла решение разойтись и не тяну его за собой. Он развивается в своем русле.
— Ваши медсестры поедали меня глазами, — говорю я пристально наблюдая за своим другом. — Кстати молодые и хорошенькие.
Дэнни прищуривает на меня глаза.
— К чему ты это ведешь? — подозрительно спрашивает. — Не смей использовать на мне свои штучки. Ишь научили в университете. С тобой страшно общаться.
— Можешь меня игнорировать, — показательно обижаюсь и отворачиваюсь в сторону.
Он грустно улыбается.
— И не надейся. Этого сделать я не в состоянии. Скорее всего, приклеюсь к тебе как репейник.
Искреннее признание заставляет снова взглянуть на него. Мне бы этого хотелось, но я молчу. Я скучала по Дэнни и больше всего хочу провезти с ним время, но с другой стороны боюсь, что могу снова привыкнуть к нему. И когда он вернется на учебу, придется снова страдать от разлуки.
— Ну что, покажешь мое рабочее место, — тяжело вздохнув, наконец говорю.
Дэнни поднимается с места и открывает передо мной дверь.
— Прошу, — элегантно пропускает вперед, я благодарно киваю прежде чем выйти.
Как только мы показываемся в коридоре, все взгляды медработников сразу направляются на нас. Некоторые просто наблюдают, другие шепчутся между собой. Я понимаю, что работающим здесь девочкам очень интересно, с кем общается их временный молодой и красивый руководитель. Мы проходим по коридору и останавливаемся перед дверью с табличкой «Психолог». Заинтересованные взгляды становятся еще более внимательными. Они еще не знают, что я не пациентка, а буду с ними работать.
