неприветливой. Даже поцелуй с парнем не моей мечты не смог скрасить атмосферу.
Словом, ночью, после ряда неинтересных экскурсий, мы были предоставлены сами себе и, разумеется, бегали по номерам друг друга, стараясь производить как можно меньше шума. Мальчишки раздобыли бутылку шампанского и мы, осмелев, решили, что самое время поиграть в «бутылочку». Тогда-то всё и произошло. Романтики ноль, чувств никаких. Осталось только воспоминание о тяжелом пыхтении Макса и кислом привкусе шампанского на его языке.
Стоит ли говорить, что игру я закончила тут же, объявив, что собираюсь идти спать. Если Макс и расстроился, то виду не подал. Из жертв у него остались Яна и Диана, раскрасневшиеся после пузырьков игристого.
Номера было всего три: для девочек, мальчиков и один для преподавателя. Идя в наш, девичий, в полумраке коридора, я решила навсегда, что никогда не стану размениваться на малое. Если поцелуи – то только с тем, в кого влюблена. Либо так, как в песнях, либо ничего мне надо. Сделка удалась, вселенная доказала, что умеет исполнять желания, дав мне «ничего».
Ещё почти год после поездки в Казань, я мечтала о чувстве, рвущем сердце на части, вызывающем слезы счастья на глазах. Но ничего не происходило.
Жизнь вообще была больше похожа на сказку о заточенной принцессе в башне – мы жили в загородном доме, недалеко от Москвы. Шесть коттеджей, огороженных глухим бетонным забором. С утра меня забирал небольшой школьный автобус, вечером он же привозил обратно. «За стену» меня не пускали, ибо «небезопасно», а на территории из детей моего возраста жила только Диана, она же была моей одноклассницей. Мы бродили по территории коттеджного поселка, где из развлечений у нас было озеро, площадка и собственная фантазия. Конечно, оба наших одинаковых трёхэтажных дома тоже были в полном нашем распоряжении, а там – бассейны, бильярд, да и вообще всё, что попросишь у родителей. Казалось бы – живи и радуйся, вот только мне отчаянно не хватало жизни.
Казалось, что я сплю, реальная жизнь протекала где-то рядом, но мимо.
Железная дверь покошенного магазинчика вызвала во мне острое чувство брезгливости. Стоит только представить сколько именно алкоголиков дотрагивалось до этой ручки… Так, стоп. Возьми себя в руки, Лиза.
Двумя пальцами тяжеленую штуковину открыть не получилось. Пока я стояла и приценивалась с какой стороны к ней подойти, чтобы вызвать наименьшее соприкосновение, она распахнулась так внезапно, что я подскочила.
– О, привет!
– Привет, – отзываюсь я машинально, и только потом понимаю, что передо мной стоит совсем незнакомая девушка.
– Меня Юля зовут, – тут же начинает тараторить она, как будто я вскрыла неиссякаемый поток своим «приветом», – я живу тут неподалеку и вчера тебя видела на поле. Ты не местная? К родственникам приехала? Как тебя зовут?
Я, честно сказать, подофигела от этого внезапного напора. Жара меня совсем разморила и соображаю я откровенно туго. Да ещё и все мысли о микробах и алкоголиках.. Я и так на пределе, а тут эта незнакомая девица.
Брюнетка, короткостриженая, невысокая, ниже меня на полголовы, а я не отличаюсь высоким ростом. Юля была обладательницей невозможных светло-зеленых кошачьих глаз, которые то ли пугали, то ли восхищали меня. Зубы у неё были немного кривоваты, с темными пятнами на резцах, но это удивительным образом не портило её отрытой, искренней улыбки.
– Я, да… То есть нет, – путанно отвечаю я, коря себя за глупость. Видимо, я уже на столько одичала в одиночестве, что забыла все правила приличия. – Меня Лиза зовут, – наконец собираюсь я, – наш дом самый последний в тупике, – указываю пальцем в ту сторону, откуда пришла, слово она может видеть сквозь дома.
Но Юля удивительным образом понимает, о чем я говорю, ободряюще кивая.
– Я там же живу, эта улица называется «Ведьмин тупик».
Лучше бы она этого не говорила. Похоже, на моем лице явно отображаются все мысли, потому что девушка начинает смеяться.
– Её так местные называют, на самом деле название «Осиновая», а эта, – она проводит рукой вдоль той, где мы стоим, – «Солнечная». Просто дороги в деревне расположены в виде крестов, а наша – единственная с тупиком, да ещё и Осиновая называется. Вот местные и придумали легенду, что здесь раньше ведьмы селились.
– А это неправда? – напряженно спрашиваю я.
– Кто знает? – Юля легкомысленно пожимает плечами, и я поеживаюсь. – В любом случае, сейчас мы этого уже не узнаем.
– Ясно, – натужено улыбаюсь я, вновь смотря на ручку двери, – мне тут в общем, в магазин надо, да и жарко… – стараюсь вспомнить навыки делового общения в стиле «как отделаться от человека, с которым не хочешь разговаривать».
– О, конечно! – Юля отходит в сторонку, наблюдая за тем, как я опять берусь за ручку двумя пальцами. – Ты чего?
– Что? – не понимаю я, чувствуя как мои пальцы опять срываются со скользкого железа.
– Ну это, – Юля указывает на мои действия.
– Да она ведь… – от чего-то становится неловко, но я всё же завершаю мысль, – грязная.
С минуту новая знакомая смотрит на меня, прежде чем разразиться хохотом. Она смеется громко, и я переживаю, что сейчас сюда сбежится вся округа, но она приходит в себя и, успокоившись, берётся за ручку всей пятерней, уверенно открывая дверь и придерживая её для меня.
– Если хочешь, приходи потом на озеро, мы там купаемся днем в такую погоду, – Юля всё так же лучится улыбкой.
– Нет, спасибо, у меня планы, – вру я.
– Хорошо, – слишком легко сдается она, и я понимаю почему, когда она произносит следующее предложение, – зайду за тобой вечером.
Прежде, чем я успеваю возразить, дверь с грохотом захлопывается, отрезая меня от новой знакомой.
**
– Лиз, к тебе пришли!
Я весь вечер вздрагивала от голоса мамы и расслабилась только тогда, когда время перевалило за девять вечера. Как оказалось, расслабилась я рановато. В деревне вся жизнь закипала как раз после десяти, именно во столько за мной и зашла Юлька.
В босоножках и летнем белом платье, я всё же прихватила с собой джинсовую курточку, когда выбегала к своей новой знакомой, стараясь избегать заглядывать в улыбающееся лицо мамы.
Фонари в деревне расставлены часто, но свет от них тусклый, от чего я всё равно ощущала себя в фильме ужасов, стараясь не показывать своего страха, пока мы с Юлькой гуляли по перекрестным дорогам вдоль домов. Машины появлялись нечасто, но я нервничала каждый раз, вспоминая истории о маньяках, запихивающих своих жертв в багажник.
– Ты слишком напряжена, – Юля хмурится, заглядывая мне в лицо.
– С чего ты взяла? – вздрагиваю,
