Павел Петрович Виннер - самый молодой декан одного из самых престижных российских ВУЗов смотрелся сокрушительно. Высокий шатен с карими глазами в итальянском костюме, подчеркивающем его спортивную фигуру.
Глядя на мужа, Мишель впервые подумала о том, что у него явно нет отбоя от женщин. Преподавательницы, студентки, абитуриентки и аспирантки должны были сходить с ума от молодого, привлекательного декана. А если добавить к его внешности острый ум, хорошее воспитание и чувство юмора, то даже странно становилось – как это Павел продержался пять лет? Неужели только сейчас у него появилась другая женщина? Или Мишель была настолько наивна и не замечала, что муж изменял ей и раньше?
- Привет, - повторила она за Павлом. – Ты тоже в прекрасной форме.
Прозвучало как-то не очень, словно она говорила не о муже, а о скаковой лошади, нахваливая ее перед продажей. Мишель готова была смутиться, но тонкая улыбка, мелькнувшая на губах собеседника, заставила ее взять себя в руки.
- Ты пошлину оплатил? – спросила она.
- Какую еще пошлину?
- Государственную, - пояснила Мишель. – За развод.
- Так я еще должен что-то платить? – иронично поинтересовался муж.
- Не заплатил, - констатировала Мишель.
- Естественно, нет, - Павел пожал плечами.
И Мишель порадовалась тому, что вчера заплатила и за него. Черт с ними, с этими деньгами, она не бедствует. Главное, поскорее разрубить этот узел.
- Ты заплатила эту чертову пошлину, - проницательно сказала Павел, рассматривая Мишель.
Скрывать было глупо.
- Да.
- Я должен был догадаться, - хмыкнул Павел. – Так не терпится со мной развестись?
Мишель с удивлением глянула по почти что бывшего мужа.
- Мне?
- Ну, не мне же, - огрызнулся он.
Очень захотелось ударить его по голове сумочкой, Мишель даже перехватила ее поудобнее, но сдержалась. И на всякий случай, убрала руки за спину.
Павел снова усмехнулся, и Мишель поняла: муж догадался о ее желании настучать ему по голове. Чтобы скрыть досаду – вечно Павел читал ее, как открытую книгу, Мишель посмотрела на часы.
- Пойдем, - сказала, сделав шаг к двери. – Время.
Он ухватил ее за руку и дернул на себя.
- Мишка, - совершенно другим, родным голосом произнес Павел, - что мы делаем? Мишка, зачем?
Он оттащил ее от двери, прижал к себе.
- Мишка, я такой дурак! Прости меня, пожалуйста! Мне так жаль!
У нее в голове застучало: «Мишка - Пашка, Пашка – Мишка, Мишка - Пашка».
Мишель на секунду позволила себе ощутить такое родное тело мужа, его запах, тепло губ, коснувшихся ее лба, а потом отстранилась.
- Даже если бы я могла простить тебе измену, - сказала, отступая от мужа, - я никогда не смогу простить того, что ты меня бросил. Пропал почти на месяц. Где ты был, Павел?
Его лицо скривилось в болезненной гримасе, Павел тяжело вздохнул, взъерошил волосы и ответил:
- Прятался, как трусливый скунс. Мишка, я не знал, как перед тобой оправдаться. Мне было ужасно стыдно и страшно, что ты не простишь.
- Я не спрашиваю тебя, что ты чувствовал, - сказала Мишель. – Где ты был, Павел?
- Я…, - он явно растерялся.
- Ты, - Мишель невоспитанно ткнула в него указательным пальцем. – Где ты жил?
- У друга, - слишком быстро ответил муж.
И если до его ответа у Мишель еще была хоть какая-то надежда, то вот сейчас она рухнула. Разбилась на миллион маленьких осколков.
- Ты жил у той девушки? – сохраняя спокойствие, спросила Мишель.
- Я…
- Да или нет?
- Да, - тяжело выдохнул Павел.
«Мишка – Пашка, Пашка – Мишка, Мишка- Пашка».
Она вновь посмотрела на часы.
- Нам пора, - сказала твердо. – Пойдем.
А уже через полчаса они вышли из ЗАГСа. Пять лет вместе и вот так - раз - уже порознь.
- Ну вот, и развели нас с тобой в разные стороны, - сказала Мишель уже бывшему мужу.
- Довольна? – зло спросил Павел, доставая сигареты и прикуривая.
Вместо ответа Мишель пожала плечами. Довольна ли она? А бог его знает. Может быть, уже сегодня вечером, сидя в одиночестве в пустой квартире, она и пожалеет о своем решении, но вот сейчас, сию минуту, ей нисколько не жаль. Наоборот, стало легче, словно гора свалилась с плеч.
- Вижу, довольна, - процедил Павел, глубоко затягиваясь.
- Я сегодня вещи соберу, - ответила Мишель. – Фотографии наши, сувениры, безделушки. Отнесу их в гараж. Если тебе что-то нужно, съезди, забери. Остальное я потом выброшу. Ключи от гаража ведь у тебя есть?
Павел согласно кивнул.
- Хорошо, - сказала Мишель. – Мне пора. До свидания, Павел.
Она спустилась по ступенькам и пошла в сторону остановки.
- И что, - раздалось ей вслед, - так и выкинешь на помойку все пять лет нашей жизни?
Вопрос ударил в спину. Подло и очень больно.
- Ты же смог, - не поворачиваясь, ответила Мишель. – Значит, и я смогу.
Она пошла, ускоряя шаг. Каблуки выстукивали по асфальту: «Мишка – Пашка, Пашка – Мишка».
А дома Мишель ждала грандиозная работа. Нужно было собрать все вещи, так или иначе напоминающие ей о жизни с Павлом, и убрать их с глаз долой. Она нашла большую картонную коробку и приступила к расчистке этих Авгиевых конюшен.
Сначала сложила все их семейные фотографии, потом сувениры, купленные во время совместных путешествий. Следом за этим в коробку отправились любимая чашка бывшего мужа, которую она привезла из какой-то командировки со слащавой надписью «Любимый» и красные шерстяные носки с опушкой из белого меха – подарок Павла на прошлое Рождество. Незаметно квартира пустела, лишаясь всех этих милых мелочей, наполнявших их семейную жизнь и делавших безликую жилпрощадь домом двух любящих людей.
