— Дорогая, ты зря встала, — в ее руках поднос с дымящейся кружкой и тарелкой супа. — Приляг и поешь. Как ты себя чувствуешь?
— Как давно я здесь? — молчит. Укрывает одеялом.
— Где я?
— Все хорошо, не бойся. Пей, — сует кружку.
— Что это? Чем меня накачали?
— Тебя спасли.
— Да, а перед этим схватили, — молчит.
— Сколько времени?
— Без четверти пять.
— Значит я тут день. Мне нужно в отель, как мне добраться туда? — молчит.
— Вы же слышите, что я говорю!
— Поешь и отдыхай.
— Я хочу воды.
Она уходит, прикрыв дверь. Я встаю и ищу какое-нибудь оружие. Стяну у бабули штаны и кофту, мне они нужнее. Но воду мне приносит какой-то качок. Ставит две бутылки на тумбочку у кровати, оглядывая с ног до головы, кладет блистер Темпалгина. Гады заботливые. Глотаю таблетку, выпиваю бутылку целиком, ложусь в постель. Надо что-то делать, но жутко хочется спать, голова раскалывается. Мне показалось, что я моргнула, но за окном потемнело. Нет, это не сон, все та же комната и те же бинты. Снова выглядываю в окно. Территория красиво освещена фонарями, снегоходы на месте, но к ним прибавился черный вертолет. Выхожу, опасливо оглядываясь. Медленно бреду по длинному коридору. Широкая лестница и толстые перила из лакированного дерева. Внизу входные двери. Мои ноги в носках ступают бесшумно. Конечно, заперто. Да и куда я в снег без ботинок. Прохожу огромный зал с диванами, стеллажами, доверху набитыми книгами, камином и окнами в два этажа. Несмотря на метровые сугробы за ними, здесь было невероятно уютно и тепло. Меховая шкура у огня так и манила прилечь, а запах горящих березовых палений был чудесным. Я приказала себе очнуться, меня похитили! Следующая комната бильярдная, в углу которой красуется барная стойка из красного дерева. Не знаю, куда я иду, но и сидеть в комнате нет никакого смысла. К тому же я проголодалась. Дом огромный и на первый взгляд пустой. Так тихо, что даже жутко. Снова темный коридор, в конце двойная дверь. По пути к ней еще одна, через щель падает слабый свет. Подхожу, пытаясь подслушать, но там тихо. Заглядываю и тут же отпрыгиваю назад как ошпаренная. Никогда не видела мертвых! Мужик на полу явно не дышит, учитывая, что его мозги лежали в стороне от его черепа…
— Твою мать, Ос!!! Какого хуя он еще тут?
Спиной врезаюсь в огромную глыбу льда, падаю на пол и снова бьюсь головой.
— Блядь, Эмма, так от твоей головы вообще ничего не останется. — Огромные лапы тянуться в мою сторону, поднимают как пушинку. Нет, он не ледяной, а горячий, словно только что из преисподней, чертов Медведь. То есть Медведь Чертан. Борода колит меня сквозь футболку. От его взгляда я поджариваюсь словно на раскаленных углях!
Мимо пролетают какие-то огромные мужики. В комнате с мертвецом начинается кипишь. Медведь несет меня в спальню. От него приятно пахнет, деревом, свежестью и табаком. Удивляюсь, что эти лапы могут быть такими нежными. Кладет на кровать и укрывает.
— Даже не думай удрать отсюда… Спи.
— Сколько мне еще тут сидеть?! — дверь захлопывается, без ответа.
Выпиваю еще таблетку и проваливаюсь в сон.
На улице стало светло. На стуле лежит моя одежда, но куртки и обуви нет. Одеваюсь, снимаю повязку и поправляю волосы. От природы они прямые, едва касаются плеч, и я вполне обхожусь без расчески. Интересно, где мой мобильник? Меня вообще кто-нибудь ищет? Тут же вспоминаю, что я отправила смс подругам о том, что уехала. А какой сегодня день? Снова иду вниз той же дорогой. Прохожу знакомый коридор, даже не хочу думать, кто тот несчастный с вышибленными мозгами. В конце коридора двойная дверь, на вид тяжелая, возможно, еще один вход. Открыто, ручка поддается, я медленно выглядываю и тут же ныряю обратно. Пытаюсь бежать, но на полпути меня скручивает боль в боку. Двери позади меня распахиваются, и я слышу знакомый ржач.
— Эмилия!
Оборачиваюсь, ко мне идет черт из преисподней.
— Пошли за мной. — Я сдаюсь, куда я удеру от этих бесов. К тому же я смотрела «Джанго освобожденный». Быть съеденной заживо озверевшими псами не лучшая смерть. Я предпочла бы выстрел. Видимо тот мужик в кабинете тоже.
Оглядываю просторную столовую. За длинным столом несколько качков, твари со снегоходов. Медведь Чертан, он стоит, облокотившись огромными кулаками о столешницу, оглядывает меня с головы до пят.
— Иди сюда, девочка, — у него низкий хриплый голос, жесткий и не оставляющий места возражениям. И снова «девочка».
Будут насиловать? У меня же ребра сломаны.
— Где моя камера? — я скрестила руки на груди, так я чувствую себя уверенней.
Смешки. У Медведя на лице нет эмоций, оно словно каменное. Мой пристав берет меня под локоть, хочет усадить за стол. Я сопротивляюсь.
— Пусти! — одергиваю руку. Тот еще сильней хватает меня, я в бешенстве беру вилку со стола и втыкаю в его кисть.
— Сука! — в этот момент медведь выпрямился, глаза вспыхнули как угли в жаровне. Никто не издал и звука, и мне показалось, что этот наглый черт сейчас самовоспламенится. Повисла гробовая тишина. Воздух стал тяжелым. Медведь провел рукой по бороде, черной с едва проступившей просидью.
— С коготками значит? — прохрипел он.
— Хочешь проверить?! — я уставилась на него, сгребая по углам остатки смелости. Уголок его рта чуть поднялся, это заставило меня пожалеть о сказанном. Есть у меня дурная привычка, болтать лишнее, не подумав о последствиях. Похоже, я скоро с ней распрощаюсь, если выберусь из ада живой.
— Так даже интересней… — произнес он.
— Интересней что?!
— Скоро узнаешь, — все засмеялись, а я не знала, что делать дальше.
— О господи, дайте девочке поесть, — вернулась милая старушка, не отвечающая на мои вопросы. С ее появлением напряжение, повисшее в воздухе, немного ослабло. Я смогла перевести взгляд. Так, словно меня отвлекли, а не потому, что не выдержала его глаз.
— У меня поезд, мне нужно на вокзал.
— Твой поезд уехал два дня назад. — Медведь садится на свое прежнее место во главе стола. Рядом с ним еще одно, старушка ставит там тарелку с супом, плов, чай.
