Книга В самое сердце - Анна Батлук

— Оливия, ты посмотри, как здесь красиво! — Роза висела на моем плече и постоянно вертелась, желая все рассмотреть. Все бы ничего, но своими неловкими движениями она постоянно дергала меня, и все на, что я была способна, так это беспомощно шипеть от боли.

Как я и думала, выехали мы ночью, а потому выспаться совершенно не удалось. Есть у меня проблема, которая ранее не доставляла серьезных неудобств, но сегодня показалась во всей красе — я совершенно не умею спать в карете. Не приспособлена видеть сны, когда от каждого движения колеса на жестком сиденье подлетает тело. Все шесть ночных часов, которые Роза, сидящая напротив меня в карете, спала, я бодрствовала, и теперь результат — оглушительная головная боль, от которой не было никакого спасения. Если прибавить к этому еще и непрекращающееся волнение из-за предстоящей встречи со знакомым Начальницы, так становится понятно, что мое настроение ухудшалось в геометрической прогрессии.

— Оливия, ну что же ты не смотришь? — безостановочно дергала меня за руку Роза, а я напоминала себе о том, что за убийство подруги придется всю жизнь провести в темнице. А если учесть, что убийство в императорском дворце приравнивается к покушению на императора, моя жизнь обещает быть очень короткой. Зато голова не будет болеть.

— Я смотрю, — прошипела я сквозь зубы. — Прекрати вести себя как ребенок.

Нас выстроили парами, и мы вошли под высокие своды величественного и прекрасного императорского дворца, как и подобает истинным леди — с высоко поднятыми головами, с прямыми спинами и плавными выверенными движениями, но вот вывели нас в галерею и все, куда делись вышколенные воспитанницы? Большая часть из нас, даже самые достойные, безостановочно вертелись и едва удерживались от того, чтобы тыкать пальцем в живописные полотна или идеальные скульптуры. Стыдно сказать, но одна из девушек даже показывала на одного из стражников.

— Фу, Лив, какая ты скучная. Думаешь, что великий герцог не насмотрелся на таких замороженных девиц, как ты? Мне кажется, ему бы хотелось, чтобы рядом был кто-то, кто сможет внести в его жизнь больше живости. Ты как считаешь?

— Мне кажется, что великий герцог выберет уже финальную кандидатку на его сердце. А до того момента будут решать совсем другие люди, и уж точно они не изберут в кандидатуры девушку с недостойным поведением.

— Правда? — ошарашенный вид Розы стоил моих мучений. К тому же после того, как ее постигло осознание жестокой действительности, подруга стала вести себя не в пример спокойнее.

— Не могу утверждать, что знаю это достоверно, но считаю, так и будет, — немного подумав, я добавила, — на месте членов императорского двора я бы именно так и поступила.

— Какова вероятность того, что организаторы смотрин не похожи на тебя?

— Очень маленькая.

— В этом и все дело, — Роза совсем расстроилась, но, на мой взгляд, огорчение пошло ей на пользу: подруга выровняла спину да и выступать стала как подобает настоящей леди. На фоне других, еще не пришедших в себя девушек, выглядела она гораздо выигрышнее. Надеюсь, организаторы оценят. Но в первую очередь оценила я — Роза уже не дергала меня, и я могла хотя бы постараться не трясти головой.

Нас провели в небольшой зал, в котором уже выстроились девушки в таких же платьях, как у нас, только других цветов. Полагаю, что это были представительницы иных пансионов, потому что нас точно так же выстроили у стены, и вдоль ровного строя прошлась Ихель, проверяя, все ли на месте. Не знаю, кто бы мог потеряться в день, когда выпал шанс изменить всю свою жизнь. Хотя нет, знаю — я.

Только Ихель прошла, пересчитав всех воспитанниц, и встала во главе ряда девушек рядом со мной, как меня кто-то тронул за плечо. Я осторожно оглянулась и увидела Начальницу.

— Пройдемте со мной, Оливия.

Стоящие рядом девушки это услышали и принялись переглядываться, недовольные тем, что забирают именно меня. По-видимому, решили, что я уже чуть ли не к императору отправляюсь и прямо там выйду замуж. Раздражение передавалось по всему ряду: кто-то оглядывался, кто-то наклонялся и смотрел, что же там на краю происходит, но мигом все изменилось, когда двустворчатые двери в центре зала распахнулись. Медленно, величаво выступая, в зал вошла целая процессия, во главе которой была пышная женщина, одетая в многослойное платье с глубоким декольте. Юбки — юбки — юбки, которые только добавляли женщине форм, на мой взгляд, уместнее смотрелись бы на балу, но столичная мода в последнее время жила по своим законам, и не мне, воспитаннице пансиона, их критиковать.

Все девушки мигом выровнялись, забыв о недовольстве, я же развернулась и осторожно вышла вслед за Начальницей в одну из маленьких боковых дверей. Представительницы нашего пансиона стояли в углу, и моего исчезновения, уверена, организаторы даже не заметили, и не сказать, что я была расстроена тем, что в смотринах не поучаствую — весь этот фарс вообще выглядит глупым, да и нет надежды на то, что дочь мелкого барона станет вдруг светлейшей герцогиней.

Потому я следовала за Начальницей, которая неплохо ориентировалась в переплетении коридоров и лестниц. Сначала я даже старалась запомнить дорогу — по коридору до конца, затем налево, по лестнице вниз, направо, по лестнице вверх… Но затем сбилась и просто шла, стараясь глубоко дышать и сохранять хотя бы подобие спокойствия. Все-таки мне предстоит встреча с человеком, который может дать работу, какое-то подобие стабильности, надежды… Ради этого стоит пропустить глупые смотрины и довериться Начальнице.

Могу ошибаться, но в итоге мы оказались на первом этаже. По ощущениям обошли весь дворец кругом и затем спустились вниз. Понимания, зачем это было нужно, нет, но думаю, что видеть меня должно было как можно меньше людей: за все время мы встретили лишь нескольких горничных, которые даже глаз от пола не подняли, поравнявшись со мной, а тем паче с Начальницей.

Наконец мы пришли. Начальница остановилась, пристально осмотрела меня и кивнула то ли мне, то ли своим мыслям, удовлетворившись увиденным.

— Я дам тебе совет. — Начальница растянула губы в улыбке, но глаза оставались холодными и бесчувственными. — Все время, что ты будешь находиться в этой комнате, помни: деваться тебе некуда.

Я даже рот от изумления приоткрыла — ничего себе совет. То есть мне прямо говорят о том, что предложат что-то не совсем хорошее, и я не могу отказаться? А Начальница продолжала, подтверждая мои мысли:

— Завтра ты будешь исключена из пансиона, и только от тебя зависит, куда придется идти. Быть может, в место, которое даст надежду на лучшую жизнь, или, если ты пожелаешь, в место, где тебя давно не ждут? Тебе решать. Тебе делать выбор.