Тем временем Леся увлеклась рисованием и больше вопросов не задавала, я встала, погладив ее по голове, и подошла к холодильнику.
Придется что-то вкинуть в желудок, чтобы мама снова не завела старую песню об анорексии…
— Так, скажи, а у нас осталось то печенье…
Повернувшись к окну, я застыла. Если бы я что-то держала в руках, наверняка уронила на пол. Я лишилась дара речи. Все смотрела и смотрела на лавку около нашего окна, подрагивая всем телом.
Видимо, Леся меня звала, я не слышала, а потом не выдержала и встала, чтобы посмотреть, что меня так заинтересовало.
— О, Паша пришел…
Она подняла руку, чтобы помахать ему, высокому парню в черной куртке и джинсах, а я резко оттолкнула ее от окна.
— Прости, пожалуйста, кнопка, но никогда так не делай, — я встала перед ней на колени, обиженной и уязвленной. — Не здоровайся и не говори с Пашей, если встретишь его, ты меня поняла? И тем более не пускай его в квартиру, никогда ни при каких условиях, это важно, Леся!
— Да что случилось-то? — прошипела она.
"Я не расскажу, прости", — это все, что я могла произнести вслух.
— Кое-что произошло, я узнала, что Паша творил ужасные вещи, понимаешь? Он может быть опасным.
— Так нам вызвать полицию? — спросила она.
— Что? Нет, — я "молодец", внушила ребенку настоящий страх. — Я не думаю, что он причинит тебе зло, но не разговаривай с ним.
— Ладно.
— Ладно?
— Хорошо, я тебя поняла, — Леся утратила интерес к окну и вернулась за стол рисовать.
Вот бы и мне как-нибудь прийти в себя после приступа паники.
Я оперлась о подоконник, но не обернулась назад. Интуиция подсказывала мне, что Павел продолжал стоять на том же месте.
Зачем он вернулся в мою жизнь? Чтобы снова ее испортить? Уничтожить до основания?
В голове у меня злость смешивалась во взрывной коктейль с ужасом от самого его появления. Если бы я была смелее, вышла бы и приказала ему убираться. Но я избрала другую тактику. С весны я не высовывалась, не отвечала на его звонки, заблокировала его страницы в своих социальных сетях, а все лето так и вовсе провела у бабушки за городом.
С тех пор как я вернулась перед осенним семестром, от Павла не было ни единой весточки.
Я понадеялась, что он обо мне забыл.
В кармане завибрировал смартфон, я подпрыгнула от неожиданности, но в руки его так и не взяла. Испугалась, что Павел в курсе моего нового номера и личных границ не осталось вовсе. Он уже проделывал со мной такое раньше. Взять хотя бы наше знакомство: сначала он был просто симпатичным парнем, с которым мы ходили домой в одном направлении, а потом объявился около моего подъезда с розой в руке.
Даже сейчас, даже после того, что мы вместе пережили, я с теплотой вспоминала прошлое. Наверное, так работала психика, отделяла хорошее от плохого, даже если и хорошее, и плохое совершил один человек.
Лишь минут через пять я решилась посмотреть в окно. Сердце на миг остановилось, а потом снова возобновило ход… Павел ушел. Это и обрадовало меня, и напугало одновременно. Он снова играл со мной в игры? Давал понять, что рядом, но не пытался поговорить и объясниться.
— Как вы тут, мои дорогие? — отвлекла меня мама, вошедшая в кухню.
Я едва удержала себя, чтобы не броситься ей в объятия.
Глава 5 Приди в себя
Время шло, а на меня набрасывались новые воспоминания. Мозг любезно хранил все минуты единения и покоя, которые подарил Павел перед тем, как окончательно сломать мою жизнь. Мне казалось, что я чувствовала ненависть, но эмоции, которые сковывали сердце теперь, явно свидетельствовали о том, что кроме ненависти было что-то еще.
Страх, конечно, а также (за что мне особенно стыдно) остатки привязанности.
Я до сих пор была искренне благодарна Павлу за то, как он поддержал меня после развода родителей.
Павел позволял мне ночевать у него и ни разу не посмел даже рукой тронуть, он не имел ничего против, когда я занимала его компьютер, чтобы подготовиться к семинару. Он был самым добрым и чутким человеком, которого я знала в свои восемнадцать лет. И ведь мы даже не поговорили после того, как все случилось. Я просто спряталась, продемонстрировала, насколько я трусиха.
Не знаю, почему я до такой степени разволновалась сегодня, возомнила, что Павел начнет лезть в наше окно или, не знаю, ломится в двери. Тот Павел из прошлого никогда бы не причинил мне вреда, не говоря уже о том, чтобы навредить ребенку. Но был еще Павел Нестеров, о котором окружающие говорили ужасные вещи, словно он помогал… Я глубоко вздохнула и накрыла лоб рукой.
Слишком много эмоций на один вечер, а мама ведь итак посчитала мое поведение странным.
Я буквально заперлась в ванной, заверив ее, что хочу смыть с себя эфемерную пыль, которая осела на моем теле во время несуществующего урока физкультуры сегодня в университете. В итоге я сидела на бортике и наблюдала, как ванна медленно наполнялась водой, не видя перед собой ничего толком, никак не контролируя ее температуру.
Однажды Павел сидел в такой же позе и подставлял руку под струю, чтобы понять, не добавить ли холодной водички.
Тогда он застал меня плачущей в коридоре этой самой квартиры, уселся рядом на коврик и предложил полежать на нем.
"Я отличная подушка, некоторые даже говорят, что это моя лучшая функция", — сказал Павел и заставил меня рассмеяться сквозь слезы. Он всегда это умел, возможно, за это я его и любила.
"Любила", — мысленно повторила я это слово.
Жутко думать, что я доверилась такому человеку. Когда он уехал гостить у брата, я не просто осталась одна, я стала мишенью. В меня тыкали пальцами, называли ужасными словами, некоторые даже решили, что я была в курсе внеклассных занятий Павла. Я пережила диких два месяца и сказала маме, что не могу больше учиться там, попросила о переводе в ФГУ. Я думала, что Павла упрятали за решетку или оставили под домашним арестом, не надеялась его увидеть снова, но он, видимо, был на свободе, и он дал понять, что вернулся в мою жизнь. Знать бы, зачем!
— Лер, ты там? — послышалось из-за двери.
Я вздрогнула и выронила мочалку из рук. Но не стала заморачиваться и вылавливать ее в воде, сразу открыла дверь сестре.
Леся переоделась в пижаму.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Да, конечно, вот, жду, когда вода…
— Почему ты больше не дружишь с Пашей?
Боже, солнышко, не подкидывай дров в огонь, который сжигал меня.
Лесе я не рассказала и десятой части правды, отвязалась от ее вопросов одной фразой: "мы расстались, кнопка, так бывает, не хочу больше о нем говорить". Помню, что она тогда поинтересовалась, будет ли Павел приходить к нам дальше? Она была слишком маленькой, чтобы воспринять наш разрыв правильно. А, может быть, я недооценила Лесю, ведь сегодня она задала гораздо более зрелый вопрос, даже пугающий меня.
