Вертела в руках блокнот, в котором сделала пока только одну запись, расписание на неделю.
— Да ладно тебе, Лер, нормально вы с ним поговорили…
Я уже сказала раз пять, что это было далеко не нормально, не для меня, а после очередной ее фразы в стиле "да чего ты переживаешь", закрыла лицо руками и склонилась к коленям.
Асю мой страдальческий жест рассмешил.
Как этот человек умудрялся изучать столько оптимизма? Наверное, у нее была такая же суперспособность быть солнышком, как и у меня — способность косячить, например, налетать на незнакомых парней и читать им лекции о морали прямо на беговой дорожке на стадионе.
— Надо было держать мысли про себе… — посетовала я.
Она гладила меня по голове, как маленького ребенка, заботливо перебирала пряди. Дети. Точно!
В детстве мама говорила мне: если обидела человека, нужно извиниться, и тогда конфликт исчезнет и можно идти дальше.
— Я попрошу прощения у него!
— Что?
Ася так и зависла.
— Чтобы оставить ситуацию позади и не чувствовать себя так… так ужасно. Нужно подойти к нему и сказать: "извини, была не в духе".
— Это ужасная затея, зачем так унижаться?
Я широко открыла глаза от удивления:
— Почему унижаться? Это ведь я его оскорбила, назвала эгоистом и…
— Да он эгоист и есть, думаешь, ты его обидела этим?
Я пожала плечами.
До сих пор не понимала, как к Вишневецкому относилась Ася, иногда она отсыпала ему комплименты в духе "нет, ты не понимаешь, "он хороший товарищ", "да, он может помочь", иногда становилась одной из барышень, обсуждающих исключительно его внешние данные, глаза, фигуру и пресс, и изредка, как сейчас, давала ему совсем нелестные характеристики. Кто я такая, чтобы спорить с ней, учащейся под одной крышей с Женей второй год? Но у меня в голове не укладывалось, как Ася называла приятным человека, который не уважал девушек, использовал их, а ее кинул?
— Можешь объяснить, что у тебя с ним случилось? — решилась я.
Подняла голову и поправила волосы.
— При чем здесь это? Мы просто встречались и разошлись. Но я не вижу в нем… сплошное зло, — вспыхнула Ася. Она встала и взялась за края мини-юбки, чтобы ее немного опустить. — Встретимся на истории?
— Да… да, конечно.
До конца перемены оставалось еще десять минут, я бы не отказалась провести их с Асей, чтобы прийти в себя и выработать стратегию поведения с Женей. Но лишь кивнула и отпустила ее заниматься таинственными делами.
В конце концов мне повезло, что Ася вообще стала моим проводником в мир нового университета. С другими одногруппниками мы так и не перешли ту самую дружескую грань. К счастью, в вузе вполне хватало тем для разговора и без того, чтобы раскрывать о себе что-то личное.
Еще немного посидев на лавке, я забросила сумку на плечо и приготовилась идти.
Обернулась назад, чтобы проверить, не забыла ли смартфон или какой-то фантик выбросить (я всегда так делала с тех пор, как оставила на детской площадке фартового розового медвежонка), развернулась и налетела на стену. Точнее, на парня, но пресс у него был стальным, наверное.
— Ой, извини… — буркнула я, хотя именно ему следовало внимательнее смотреть перед собой.
А тот лишь усмехнулся и окинул меня оценивающим взглядом.
Боже, как же надоело! Остались ли в мире нормальные парни, которые хотя бы пытались адекватно ухаживать за девушкой, говорить ей "у тебя красивая улыбка", а не "классные сиськи", дарить цветы, а не шлепки по заднице. Судя по всему, этот экземпляр привык именно так ухаживать, он почему-то счел, что его похотливое выражение сгладит конфуз?
Я уже собиралась отойти от незнакомца, когда услышала до боли знакомый голос.
— Осторожно, это наша новенькая. Моргнуть не успеешь, как она перечислит все твои недостатки.
— Она экстрасенс? — ответило похотливое чудовище.
Я вмиг оказалась в толпе парней, а путь мне перегородил Женя. Такой же самоуверенный, как и на дорожке.
— "Она", — начала я, со всем достоинством посмотрев Жене в глаза, — просто наблюдательная.
— Вот как?
— Пропусти меня.
Он не сдвинулся с места.
— Я сказала: пропусти.
Снова ноль реакции, а вокруг послышался свист и смех. Ну нет. Я не из "таких" девушек, Вишневецкий. Выждав две секунды, я схватила его за руку, потянула на себя и когда он потерял равновесие, проскочила между ним и другим громилой, заехав Жене на плечо рюкзаком напоследок.
— Полегче, новенькая, — крикнул он.
Но мне уже было плевать.
Победителем из нашей небольшой стычки вышла именно я. Не позволила ему и его шайке диктовать мне правила. Даже если эти правила касались направления. Выдохнув, я пошла к ступенькам корпуса, подозревая, нет, зная, что Женя смотрел мне вслед. И куда, кстати, подевалась та чувствительная девушка, которая собиралась извиниться?
Глава 4 Призраки прошлого
Я пришла домой не в лучшем расположении духа, схлопотав незаслуженное замечание от Валентины Анатольевны.
Часть меня понимала, что печалиться по такой причине глупо, но второй — только дай попараноить…
Проскочила внутрь я беззвучно, прислонила за собой дверь, чтобы не разбудить маму.
Она работала в ночную смену на трубном заводе, приходила утром и лишь к четырем часам начинала нормально действовать. Мы с Лесей привыкли быть тихими, мы умели беззвучно делать все, ставить чайник на плиту, обсуждать школьные сплетни и университетские новости, даже ругались иногда шепотом, то еще зрелище! Оставив босоножки у порога, я пошла на кухню, снимая рюкзак с плеч. Шестиклассница Леся и моя любимая сестричка, сидела за столом, поджав под себя одну ногу.
Боже, как мне иногда её не хватало, кто бы знал.
Я подошла и зарылась лицом в ее каштановые волосы: они пахли детством, ее любимым шампунем с клубникой, в то время как мои локоны источали аромат химии — смеси лака для волос и отдушки пены.
— Как дела, Лер? — спросила Леся, не отрываясь от рисования.
— Да нормально, только устала…
Заглянув в тетрадку, я увидела кружки и точечки, Леся срисовывала с учебника по биологии клетку.
— Приготовить тебе что-то? Может разогреть гороховый суп?
— Я уже поела, купила булочку по дороге домой.
Я посмотрела на нее — как сделала бы мама — сурово и осуждающе, но не выдержала и рассмеялась; осталась сидеть рядом под мерное цоканье часов и скрипение простого карандаша по бумаге. Несмотря на то что с Лесей я не обсуждала взрослые темы, с удовольствием находилась рядом и без слов. Не так-то просто сохранить отношения с сестрой, с которой у вас шесть лет разницы, но я сумела! Как-то раз Леся даже призналась, что доверяла мне больше, чем матери. Я ее, конечно, обняла, прижала хрупкое тельце, но почувствовала себя едва ли не предательницей…
