Если вы столкнулись с тем, что малыш категорически вас не отпускает, это задание для вас. Попробуйте взаимодействовать с ребенком в таком режиме: 15–30 минут максимально включенного контакта, игры (без телефона, отвлечений на дела), далее 15–30 минут либо не включаемся, но рядом, либо занимаемся своими делами недалеко от малыша. Проследите за динамикой его «цепляний» за вас в течение нескольких дней при таком режиме.
Принятие VS вседозволенность
Итак, мы выяснили, что ребенок нуждается в безусловном принятии и удовлетворении его потребностей. Для благополучного развития ему жизненно необходимо чувствовать, что его принимают целиком и полностью. Любят просто за то, что он есть. Реагируют на потребности, удовлетворяют их.
И в этой точке некоторые приверженцы теории привязанности впадают в крайность. Мы несемся на каждый писк. К пятилетнему ребенку. Не чувствуем разницу между потребностью и капризом (не можем определить, какая потребность лежит в основе капризов на самом деле). Боимся сказать «нет» и нанести психологическую травму.
Когда-то нас растили удобными и послушными. Массово игнорируя наши возрастные особенности и потребности. Лишь бы другие люди не подумали чего плохого. Надо было быть приличным. И не отсвечивать. Таким тогда было наше общество, такими были нравы. Система воспитания опосредуется в том числе глобальными процессами, происходящими в социуме. Каждый отдельный родитель – винтик. Как могли, так воспитывали. Что смогли, то дали.
Это немного другая история, но нас в ней интересуют последствия. А последствия такие, что мы выросли и хотим для своих детей «как угодно, только не так». И вот если у наших родителей массово (не у всех, конечно) западало принятие, то у нас слетают рамки дозволенного.
Так вот, между принятием и вседозволенностью лежит огромная пропасть. Не свалиться в нее помогут лишь четкие, ясные границы.
Все, что и как мы делаем со своими детьми, мы берем из своей семейной модели. Иногда удается разделить свой опыт и возможные варианты. Для этого приходится развивать осознанность, много читать и смотреть по сторонам. Учиться альтернативным способам взаимодействия с детьми и людьми в целом.
Даже если мы хотим «как угодно, только не так», чаще всего меняется лишь форма. А глубинные паттерны – закономерности – остаются такими же, как в той модели, в которой мы росли. Многие с ужасом в ситуации стресса замечают, как автоматически вылетают «мамины» (чаще всего) фразочки. Выйти из сценария сложно, но можно.
Почему я об этом заговорила? Потому что если нам ставили границы жестко, бескомпромиссно, используя такие довольно деструктивные методики, как запугивание, шантаж и устыжение (возможно, даже окрики и шлепки), то нам потребуется огромное количество усилий, чтобы научиться реагировать по-другому.
Как сказать так, чтобы ребенок услышал, понял и послушался? Чтобы точно было понятно, что можно, а что нельзя?
В этой теме есть два ключевых момента – ЧТО мы говорим и делаем и КАК. Границы (или рамки, или нормы, или правила поведения) варьируются от семьи к семье. Что нормально в одной – неприемлемо в другой. Вопрос нормы (не статистической, а именно эталона) настолько дискуссионный, что мы даже не будем его поднимать. Обсудим общие моменты установки границ.
Итак, первое: что мы говорим и делаем. И здесь я имею в виду последовательность. Последовательность и систематичность – залог ощущения безопасности (через повторяемость и предсказуемость). Апеллирование к ясной и прозрачной системе правил – потрясающе удобный и действенный метод. В формате «Ребенок, такие правила – мы едим только на кухне».
Что здесь важно:
1. Количество запретов и правил. Даже сформулированные в формате не запретов, а инструкций и команд, эти правила НЕ должны быть на каждом шагу. Запреты лет до трех по большей части касаются только вопросов безопасности. Все остальное вводится в формате правил пользования и в игровой форме. Нравится лить воду на диван? Убираем из доступа воду и даем возможность посмотреть на действие воды на ткань в безопасных для мебели условиях. Нравится дергать кота за хвост? Показываем, насколько приятнее кота гладить, кормить и играть с ним бантиком на палочке. Работаем через интерес и любопытство. После трех (ориентировочно, конечно) добавляются запреты социального характера, касающиеся взаимодействия в обществе. Про детскую агрессию мы поговорим отдельно, но, забегая вперед, в любой тревожащей вас ситуации в первую очередь мы ищем причины детского поведения и работаем именно с ними, а не с симптомами. Если подвести итог, то организуйте дома такое пространство, чтобы не нужно было постоянно что-то запрещать ребенку и раздражаться, что он в силу возраста и познавательной активности игнорирует ваши запреты.
2. Выбранной системы правил в вашем доме придерживаются все члены семьи. Мама разрешает только 15 минут мультиков в день, а папа держит телевизор включенным часами. Родители приветствуют свободное изучение ребенком окружающего мира, бег по лужам и сидение в песочнице так, как удобно, а бабушки запрещают. Какие-то расхождения в формате «так можно только с папой, а вот это с мамой» вполне возможны. Но если между взрослыми разброд и шатания, для ребенка такая ситуация ощущается тревожной. Суть не в том, что он «сядет на шею», а в том, что в ситуации неясных границ ребенок будет их прояснять. Проверять, что же на самом деле можно делать в этом доме, а что нет. А по субъективным ощущениям родителей – «продавливать» их.
В таких ситуациях хочется спросить (у всех членов семьи): кто в этом доме взрослый? Кто выступает на стороне интересов ребенка? Кто берет на себя ответственность за происходящее в доме? Вот этот трехлетний карапуз или эти дядя и тетя? Надо учиться договариваться друг с другом. Как же мы будем учить этому ребенка, если сами не умеем? Не в виде претензий, а в виде предложений, объяснений и просьб. Не слышат вас – ищите альтернативные авторитетные источники информации (статьи, литература, соседская мать семерых детей).
3. Я предполагаю, что целевая аудитория этой книги – мамы, поэтому обращаюсь к вам, мамы. Последовательны в первую очередь должны быть вы. Все мы живые люди, у всех бывают перепады настроения и «те самые дни». Но если мы ежедневно скачем из одного состояния в другое, сегодня спокойно реагируя на сто тысяч просьб, а завтра уже на второй взрываясь воплями, и так постоянно, ребенку непонятно. Он не может на нас опереться, ему тревожно, небезопасно, и это моментально будет выражено через поведение.
А теперь обсудим то, КАК мы говорим. Вы когда-нибудь слышали со стороны, как вы просите ребенка о чем-то или что-то запрещаете? Это очень познавательный опыт. Попросите близких при случае втайне от вас записать это на диктофон или видео, а потом послушайте или посмотрите.
