Мысленно я приказываю себе собраться, но это только на словах легко, а на деле я никогда ранее не общалась так близко с такими мужчинами и не чувствовала себя при этом будто на экзамене студенткой с плохо выученными билетами. При том, что я в общем-то очень неплохо подготовилась. Тянусь к сумке за эскизами и распечатанными фотографиями формата А3.
- Давайте я для начала накидаю набросок, как я вижу эту выставку, - предлагает Артур. - В качестве общего представления. А вы меня поправите, если что-то не так.
- Да, отличная мысль! - тут же реагирую я и оставляю в покое эскизную сумку.
Артур достаёт из внутреннего кармана пиджака небольшой скетчбук и длинный простой карандаш с надписью "Tiramisu", хмыкает, ловя мой озадаченный взгляд и говорит:
- Люблю иногда порисовать всякую ерунду. Ладно, рассказываю, как я это вижу. В общем так...
И он принимается рисовать план выставки и высказывать свои пожелания. Он вертит туда-сюда на столе аккуратный скетчбук в английском стиле и ловко орудуя карандашом, набрасывает общую концепцию. Она совсем не такая, как те два варианта, которые я для него приготовила и это всерьёз озадачивает меня. И даже смущает.
Официант приносит кофе и пару десятков секунд мы молчим. До нас доносится фортепианная музыка и тихий гул голосов. Серебристые тонкие ложечки позвякивают о белые чашки - мы оба пьём чёрный с сахаром.
Понимаю, что мне нужно думать о выставке, в конце-концов я на безумно важной встрече, но то и дело ловлю себя на мысли, что глядя на руки Артура, на его красивые пальцы с аккуратным мужским маникюром... на тёмные волоски растущие особенно густо от мизинцев к косточкам на запястьях... думаю совсем не о том, о чём нужно. Поднимая глаза на своего очаровательного собеседника, стараюсь не пялиться на него слишком уж бесцеремонно, но каждый мой взгляд на него мне кажется именно бесцеремонным и порядком смущает меня. Эти глаза и губы сумасшедше красивы и очень трудно перенаправить мысленный поток в сторону исключительно работы.
- Вот, - резюмирует он и снова разворачивает ко мне блокнот, в котором нарисовал простым карандашом план выставки. - А вот здесь по углам должны быть кофейные столики с пирожными и напитками. И напитки и пирожные, разумеется, итальянские. А здесь, - он указывает кончиком карандаша на площадку перед задней стеной небольшого зала, - не протяжении двух дней выставки будут показываться фильмы. Думаю, что они должны отвечать общей концепции. И вот давайте-ка мы к ней и перейдём. Как минимум для того, что вы потом смогли подобрать кинофильмы.
Он внимательно смотрит на меня, явно ожидая эскизов и фотографий. Млею, как кошка на солнышке, глядя в эту бирюзу его глаз с чёрными зрачками-кружочками, а потом, опуская взгляд, мысленно отчаянно ругаю себя за вопиющий непрофессионализм...
- Да-да, конечно, - говорю я. - Сейчас я достану эскизы и планшет.
И когда я раскладываю перед ним распечатанные фото тирамису, и цветные и чб, взгляд его суровеет, а меж тёмными бровями появляется хмурая складка.
- Нет, - качает головой он. - Это сразу не годится.
- Почему? - замираю я с планшетом в руках.
Там то же самое, только больше вариантов.
- В них нет секса, - говорит Артур и отпивает из чашки эспрессо.
- Чего в них нет? - я ошарашенно уставливаюсь на своего собеседника. - Вообще-то это фотки пирожных...
- Именно, - нисколько не смущаясь, отвечает Артур и с тихим звяканием возвращает чашку на блюдце. - Но понимаете ли, какая штука, Оксана, сеть кафе-кондитерских, которую мы открываем - это прежде всего сеть мест для упоительных романтических свиданий, для предвкушения нежных и сладких ночей... Сладких, но не приторных. Загадочных, чувственных, утончённых. Как тирамису. Понимаете?
- Э-эм-м, - бормочу я. - Да, понимаю, но... Просто я представляла себе общую концепцию несколько иначе... И вчера по телефону...
- Да-да, безусловно, - останавливает мой поток сознания Артур, глядя на меня своими бирюзовыми глазами. - Изначально мы с Мариной вообще искали вариант какой-то более размытой экспрессии. Что-нибудь в стиле импрессионистских полотен. Ренуар, Мане, Моне, вот это вот всё. Но потом решили остановиться на фотографиях десертов в той подаче, которая более соответствует идее нашей сети кафе-кондитерских. Тем более, что с импрессионистскими картинами в этой общей итальяно-русской атмосфере возникало слишком много Франции. Такие вещи сбивают акценты, а мне бы этого очень не хотелось.
Он снова отпил кофе из чашки и внимательно на меня посмотрел.
- Вы очень красивая женщина, Оксана, вы знаете об этом?
Я оторопеваю от того, как неожиданно он меняет тему, тем более перейдя на личности. Мне конечно приятно услышать это от него, но это и смущает меня ещё больше. Хотя казалось бы - куда уже больше? Впрочем, говоря о его фортепианной игре и его парфюме, я, пожалуй, сама задала этот тон.
- Спасибо, - отвечаю я. - Из ваших уст слово "женщина" звучит очень приятно. Совсем не так, как оно мне обычно представляется. Знаете, в стиле "женщина-а-а" в магазине от продавщицы, которая орёт на весь зал. В целом я предпочитаю слово "девушка", но...
- Девушка - это виноград незрелый, - безапеляционно выдаёт Артур. - Мило, классно, согласен, но кисло и со множеством нелепых комплексов. Лично я нахожу слово "женщина" куда более прекрасным.
- Это очень чувствуется, - честно отвечаю я.
- Оно ни разу не равно слову "старуха" и оно, как минимум, о более образованной, чуткой и раскрепощённой натуре.
Вторая часть этого заявления весьма спорная. Но спорить я, разумеется, не принимаюсь.
- У меня нет окончательной идеи, Оксана, - говорит Артур, - поймите правильно. Я в ряде вопросов охотно целиком и полностью доверюсь вашему профессиональному чутью. Но общую концепцию визуального оформления залов я более-менее себе представляю и хотел бы чтобы вы воплотили именно её. В плане финансового обеспечения можете вообще не волноваться. Пускай на первом месте будет полёт вашей фантазии. В рамках указаных границ, разумеется.
- Хорошо, - смиренно киваю я и делаю очередной глоток остывающего американо.
На несколько секунд замираю с чашкой кофе перед лицом и смотрю на своего собеседника поверх её края. Затем ставлю чашку на стол, достаю из сумки блокнот для записей и кладу перед собой на стол. Беру в руку шариковую ручку и даю понять, что готова записывать:
- И какова эта общая концепция?
- Я хочу, чтобы все восемь залов, включая вестибюль, кинозал и главный зал, где будет происходить презентация нашей сети, были оформлены в стиле "сепия". Все вот эти коричневые и светло-коричневые оттенки.
- Поняла, - отвечаю я и делаю соответствующую запись в блокноте. - Дальше.
- Вы видели наброски Леонардо да Винчи?
- На фотографиях - да.
- Многие его рисунки выполнены чернилами "сепия", которые изготавливались из чернильного мешка каракатицы. И сам фон этих бежево-коричневых листков тоже очень хорошо подходит для оформления. А учитывая то, что да Винчи - художник итальянский, я думаю, что его работы сепией - отлично вписываются в общую концепцию выставки.
