– Райя, бегом ко мне!
Женщина тут же бросилась к мужу, выбежала из гостиной и увидела сидящую на полу у порога незнакомую молодую женщину с огромным животом.
– Помогите, – простонала та бескровными губами и схватилась за живот.
– Давно роды начались? – тут же подбежала, присела рядом магичка-природница, положила ладонь на напряженное чрево женщины, стараясь уловить признаки того, что ребенок внутри жив.
– С утра воды отошли и схватки начались, – отозвалась незнакомка.
– Ох, как же ты так, бедная, в пути рожать удумала? Да еще и одна! Разве нет у тебя родни?
– Нет никого… батюшки уж пару лет как не стало, а муж погиб раньше, чем узнал о том, что у нас будет дитя, – и без того бледное лицо беременной побелело еще больше. – Вы не прогоните меня?..
– Как же можно-то?! – возмутилась Мерайя. – Стефиан, давай-ка, помогай. Надо перенести гостью в ванную, опустить в купель с теплой водой: она должна согреться! Да и рожать в воде легче…
Стефиан молча подхватил незнакомку на руки и понес в глубь дома. Помог разоблачить женщину – на ней осталась одна лишь свободная нижняя рубашка – и опустил в купель. Мерайя тем временем наполнила купель теплой водой, приготовила укрепляющего чаю с медом, принялась поить им роженицу.
– Вот, давай-ка, прими, как лекарство. Этот чай укрепит твои силы, а они тебе сейчас понадобятся.
– Может, мне сбегать за нашей поселковой лекаркой-ведуньей? – предложил Стефиан.
– Нет! Умоляю! Никто не должен знать, что я у вас! – тут же взвилась незнакомка. – Мне сердце подсказало, что вы – добрые люди, вам можно довериться…
– Ты кого-то опасаешься? – насторожился Стефиан.
– Мы с мужем бежали с родины, из Реглеодора. Это королевство…
– Мы знаем, где оно, милая. Успокойся. Мы тебя никому не выдадим. – Принялась утешать незнакомку Мерайя. – Но будет лучше, если ты расскажешь, от кого вы бежали, кого нам ждать…
– Бежали мы от моей мачехи. Она всегда любила только власть и богатство, и меня хотела замуж отдать за мерзкого старика в надежде, что это упрочит ее положение среди аристократии… боюсь, нанятые ею люди разыскивали меня все это время. Но, кажется, пару дней назад мне удалось окончательно оторваться от преследователей…
– Так вот почему ты оказалась в сельской глуши одна, без помощи и без средств, – Мерайя с сочувствием погладила незнакомку по плечу, а та схватилась за живот и издала протяжный болезненный стон.
– Стефиан! Иди грей полотенца, неси столик и прокаливай на огне лезвие моего кинжала, – понимая, что роды идут полным ходом, обратилась к супругу магичка-природница. – А я тут пока осмотрю нашу гостью...
Стефиан ушел выполнять поручения. Мерайя дождалась, когда у роженицы закончится схватка, потом спросила ласково:
– Так как тебя зовут, милая?
– Габриэла… Габи.
– Можно, я осмотрю тебя, Габи? Я хоть и природница, но в академии нас учили роды принимать.
– Конечно. – Габи отдалась на волю теплых ловких рук своей спасительницы. – Спаси малыша, Райя. А меня – уж как получится. Я с утра кровь теряю, с каждым часом все больше. Чувствую, призовет меня к себе Триединый...
– Ты мне это прекрати! Ты обязана жить – ради ребенка! Вот сейчас почувствуешь очередную схватку, и будем тужиться. Головка уже показалась.
Как ни старалась Мерайя, чего она только ни делала, а роды затянулись далеко за полночь, и с каждым часом Габриэла все заметнее слабела.
Ребенок – крепкая здоровая девочка – появилась на свет «в рубашке»: вместе с ней родился сразу и послед, а из опустевшей женской утробы тут же хлынула кровь.
– Назовите ее… Орнелла. Пусть цветет, как ясени Реглеодора. Вы ведь удочерите мою малышку? Не бросите ее? – истекая кровью, из последних сил цеплялась за руки Мерайи Габи.
– Вырастим как родную, Габи, клянусь! – глотая слезы безнадежности, уверила несчастную беглянку магичка. Она уже видела, что спасти гостью не получится.
– Дай мне ее поцеловать… один раз...
Прикоснувшись искусанными губами к лобику новорожденной дочери, Габи закрыла глаза и перестала дышать.
Так Стефан и Мерайя, которым Триединый за десяток лет супружеской жизни так и не послал своих детей, в одночасье сделались приемными родителями, и отдали осиротевшей крохе всю свою нерастраченную родительскую любовь...
***
– Значит, я вам неродная дочь? Матушка! Но как же так? Я всегда была уверена, что похожа на тебя!
– Нам повезло, Нель: ты такая же темноволосая, как я и как твоя настоящая мама.
– И что – никто из соседей не догадался, что я вам не родная?
– Ты посмотри на меня, Орнелла! Я всегда была круглой пышечкой, а на такой фигуре беременность не сильно-то и заметна. Так что мы со Стефианом сказали знакомым, что скрывали до последнего, и люди поверили.
– А мне когда сказать собирались? – я начала плакать сразу, как только матушка расписала в красках, в каком бедственном положении оказалась незнакомая мне Габриэла, и продолжала плакать и сейчас.
– Вот после проверки на одаренность и собирались сказать, – ответил отец. Подошел, обнял меня за плечи. – Ты – наше единственное дитя, Нель. Мы растили тебя как родную. Но твой Дар… вряд ли он будет такой, как у меня или у Мерайи. Будь готова к тому, что он может оказаться и вовсе неожиданным: кто его ведает, какими способностями наделил Триединый жителей горных королевств.
И тут я вспомнила, о чем мы с матушкой еще не успели рассказать отцу.
– Кстати… магистр, который выдал мне новый амулет… он какой-то странный. Выглядит больным сутулым горбуном, но руки у него сильные и голос молодой. И он расспрашивал матушку, не происходит ли род – твой или ее – из Вастоуна или Реглеодора!
– Это очень странно, дочка, – покачал головой отец. – Внешне ты ничем не отличаешься от нас, коренных жителей равнин. Не представляю себе, как магистр сумел догадаться о том, где находится родина твоих настоящих предков…
– Что ж. Пусть загадка магистра остается загадкой. Надеюсь, я его больше не увижу. Уж больно у него внешность пугающая… – я пересела поближе к матушке, прижалась к ее теплому мягкому боку и затихла. Мне было, о чем поразмыслить, помимо странного магистра с его догадками и предположениями.
4. Расставание с прошлым и новые знакомства
Когда на следующий день мы с родителями явились на ярмарку и стали расставлять и раскладывать остатки товара, к нам подошел Левон. Вежливо поприветствовал матушку и отца, спросил скромно:
– Могу я поговорить с Орнеллой с глазу на глаз?
– Иди, Нель, – кивнул отец. – Только надолго не задерживайся: с утра торг самый спорый, лишние руки не помешают.
