— Привет, солнышко, — дверь мне открыла одетая с иголочки Марго. — Как дела в университете? Зачет сдала?
— Привет, Рита, — улыбнулась стройной девушке с копной рыжих кудряшек. — Ну так себе. Зачет-то я сдала, а вот экзамен… Изверг опять изголялся, как мог.
— Ох, сочувствую. Надеюсь, сможешь пересдать…
Договорить Марго не успела — услышав мой голос, из детской выбежали ее дети — Кирилл и маленький Леша.
— Йина приша! — радостно крикнул малыш, обнимая меня. Я подняла на руки Лешу, поцеловала пухлые щечки с веснушками.
— Привет, Лина, — Кир тоже улыбнулся, но обниматься не полез — он, видите ли, взрослый уже в свои почти десять, поэтому поцелуйчики и прочие нежности только для трехлетнего Алеши. — А у меня новая игра! Хочешь со мной поиграть? Я тебя научу.
— Хочу, конечно. Но сыграем после того, как ты сделаешь уроки.
— Йа хоту тозе! — присоединился Лешка.
— А ты маленький слишком, — нашёлся его брат. — А маленьким спать надо.
— Неть, игйать, — не снимался мой рыжик. Если Кир темноволосый и голубоглазый, как отец, то Лешик пошел в маму — рыжий и зеленоглазый. А еще безумно милый. Моя, так сказать, первая любовь. Она хоть удалась, а не как со второй. Я и Саша… Капец.
— Так, дети, — вклинилась Марго, — спокойно. Все поиграете. Кирилл, не будь вредным, дай и брату игрушку.
— Но она только для взрослых…
— Киря, — непреклонно протянула его мама.
— Хорошо, — сдался Кир.
— Но сначала уроки, — напомнила я и вместе с Лешей потопала в гостиную.
— Да помню я, — совсем сник Кир, догоняя нас.
Перед тем, как Рита ушла по своим делам — у нее по субботам поход по магазинам, салонам, встреча с подругами и прочие женские слабости — мы с ней, как и всегда, попили зеленый чай с жасмином, поболтали обо всем и обсудили последние новости. Повозмущавшись по поводу того, какие преподаватели иногда сволочи (она училась на заочке — получала второе высшее) и дав несколько советов, Марго умчалась на маникюр, а уложила заснувшего у меня в руках мило сопящего Рыжика в постель и пошла к Киру. Надо, пока малыш спит, сделать с ним уроки.
— А я уже все, — заявил подопечный, закрывая тетради и учебники.
— Да ладно? — не поверила я. — Покажи-ка.
Не может быть, потому что Кирилл и быстрое выполнение домашнего задания — параллельные прямые. То есть никогда не пересекаются.
— А зачем? — легкомысленно отозвался он. — Если я все сделал?
— Надо, — настояла я и таки забрала из рук мальчика тетради. — Открой учебник на нужной странице, пожалуйста.
Как я и полагала, задания были выполнены кое-как и еще половина пропущена. Но я-то в курсе, как ухитряются школьники, сама два года назад выпустилась. И, конечно, я тоже делала первые два упражнения и потом последнее, при этом растягивая строки так, чтобы создать видимость решенной домашки.
— Переделывать? — сразу же понял меня Кир.
— А ты сомневаешься, Знайка? И еще: если что-то не знаешь — спрашивай у меня. Я сытая, так что не покусаю. Ну… хотя могу чуть-чуть.
Тяжело вздохнув, Кирилл принялся делать все заново под моим строгим присмотром. Это он математику так, а вот с русским все предстояло гора-а-аздо сложнее, и скромные “А здесь как?” увеличились в разы. И мне приходилось ему чуть ли не цитировать Розенталя с такой интерпретацией, что тот явно в гробу перевернулся. Разок, а потом еще дважды.
Пока не раздался звук, известивший о том, что самый главный, по его мнению так точно, житель дома изволил проснуться.
— Допиши, пожалуйста, сам, — попросила я. — Вернусь — проверю. Я сейчас переодену Лешу, мы покушаем и пойдем гулять. Так что не затягивай!
И с тяжелым вздохом отправилась наряжать своего маленького рыцаря в доспехи. Дети, конечно, цветы жизни, но какие-то энерговысасывающие…
Рыцарь меня встретил в состоянии частичной готовности. То есть раздетым. Ох уж эти мужчины… Только отвернешься, а они уже ждут тебя оголенные в кроватке. Усмехнувшись собственным мыслям, чмокнула сонное создание в макушку.
— Как спалось? — поинтересовалась, обряжая дитеныша в заранее подготовленную одежду.
— Хааасё, — кивнул мелкий. — Я пи-пи хоцю.
— Сейчас сходим. Только штанишки наденем.
После отнесла ребенка на кухню, усадила на стульчик, вручила тарелочку и ложечку и пошла проверять старшего. Которого застала за попыткой пробраться к планшету. Ну, Кир, держись!
— Ты все сделал? — грозно спросила я, готовая уже наругать непослушного мальчишку. — Я могу проверить?
— Да, — покладисто согласился он, протягивая тетрадь.
Пробежавшись по листику глазами и мгновенно отметив правильность выполненного задания, удовлетворенно кивнула, признав:
— Молодец. Теперь обедать.
— А что на обед? — поинтересовался Кирилл, следуя за мной.
— Пюре. И мясо с горошком.
— Фу-у-у-у… — скривился ребенок. — Горошек!..
— Киря, ну он вкусный. Честно тебе говорю. А еще после него можно лишнюю печеньку скушать, представляешь? — перешла к подкупу несознательных граждан, отказывающихся правильно питаться.
— Только за печеньку! — браво согласился он и уселся за стол.
Обед прошел спокойно. Леша не чудил и на диво прилично кушал, даже не вынуждая меня подскакивать ему на помощь или уговоры. Кирилл же, как невероятная умничка, осилил горошек. Но тут надо признать, что он и впрямь вышел божественным. Марго явно отыскала способ, как запихнуть в детей витамины без глобальный усилий.
Быстро поставив посуду в посудомоечную машину, отправила старшего переодеваться, а младшего снабжать дежурным гардеробом для прогулки. По-моему, детям надо менять свой наряд чаще, чем особам королевских кровей…
— Пи-пи!
— Опять?
— Узе.
О не-е-ет!..
— Лина, а почему взрослые становятся не теми, кем хотели в детстве? — задал вопрос Кирилл, когда Леша убежал к песочнице во дворе, а мы неспешно следовали в его сторону.
— А с чего ты это взял? Многие исполняют именно свои детские мечты.
— У всех, кого я спрашивал, менялись. Вот ты кем хотела быть?
— Не помню… — задумалась я. — Возможно, художницей. Что-то с искусством связанное.
— Видишь? А ты учительница! — победив в этом споре, гордо задрал носик Кир. И повторил: — Так почему?
— Наверное, потому что пока ты растешь, твои желания меняются. Вот ты раньше хотел быть принцем. А сейчас?
— А сейчас хочу стать создателем игр. Или компании. Как папа. Или компании игр!
— Ну вот, — улыбнулась я. — В этой жизни все движется и все меняется. Предпочтения, желания, цели и мечты… Застой — вот что страшно. А не изменение детских желаний, — закончила речь, потрепав его по макушке.
