Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Для Лоренцо эта встреча стала шоком. Жюли была еще красивее, чем в его воспоминаниях, – теперь она расцвела и обрела уверенность в себе. Она коротко остригла свои каштановые волосы, но фигура осталась прежней – тонкой и стройной, а большие темные глаза не утратили юного блеска. В тот день она надела облегающие джинсы, розовую блузку и голубой пиджачок; в сочетании с теннисными туфлями этот наряд очень молодил ее. Лоренцо показал ей свой парк, едва сдерживая волнение, вызванное тем, что она рядом, затем пригласил на ужин. Им не терпелось рассказать друг другу, как они жили все это время. Лоренцо, снова покоренный ее обаянием, уже был готов признаться ей в этом, но тут она объявила, что будет счастлива считать его другом – на что он, впрочем, согласился еще при их последнем объяснении, хотя у этой дружбы оказался короткий век, поскольку они сразу потеряли друг друга из виду. Жюли объявила, что их юношеский роман ни в коем случае не должен влиять на профессиональные отношения, хотя она и надеется, что они будут теплыми. Она готова полностью посвятить себя работе в ожидании новой любви. Жюли говорила все это с улыбкой, словно иронизируя. Потом, вдруг посерьезнев, призналась, что ей горько видеть, как проходят годы, а она до сих пор не знает, удастся ли ей обрести семью, иметь детей. Ее мать скончалась после долгой болезни три года назад, и Жюли иногда с болью ощущала свое одиночество. Вот почему она в последнее время так часто меняла места работы. Она сомневалась, что ей хочется оседлой жизни, – может быть, стоит, по примеру Лоренцо, для начала поездить по свету, – но пока работа в его зоопарке была для нее удобным компромиссом.
Слушая Жюли, Лоренцо с горечью убедился, что больше не интересует ее как мужчина. Былой возлюбленный остался только в ее воспоминаниях о студенческих годах, а теперь она видела в нем только друга и собрата по профессии. Лоренцо умел достойно проигрывать: ему удалось скрыть свое разочарование, он заставил себя держаться с Жюли по-дружески, и только. Таким образом, первые месяцы их сотрудничества прошли вполне благополучно. Жюли быстро осваивала все новое и даже упрекала себя в том, что прежде не интересовалась дикими животными в отличие от Лоренцо; вместо этого она сидела «как пришитая» в Париже, чтобы не оставлять в одиночестве больную мать. И теперь она восхищалась сообразительностью обезьян или умом слонов, слегка побаивалась крупных кошек и волков, внимательно прислушивалась к советам других ветеринаров. Не прошло и двух месяцев, как Лоренцо передал ей часть своих обязанностей, что позволило ему полностью посвятить себя руководству парком. Тем не менее он присматривал за ее работой, но Жюли это совсем не обижало. Во время утренних совещаний с ветеринарами и смотрителями она предоставляла ему составлять и записывать на настенных досках новые распоряжения и никогда не оспаривала их.
Словом, все шло хорошо… вплоть до того времени, когда Жюли начала слишком часто улыбаться и шутить, разговаривая со старшим смотрителем Марком, который руководил бригадой из пятнадцати человек. Это был высокий сорокалетний атлет, опытный работник. Лоренцо нанял Марка еще на стадии строительства зоопарка, привлеченный его невозмутимым спокойствием, серьезностью и прекрасными рекомендациями. Марк обожал свою работу, отлично выполнял ее и не жалел времени на терпеливые разъяснения подчиненным. Когда их с Жюли приватные беседы стали слишком частыми, Лоренцо понял, что они нравятся друг другу. Продолжение не замедлило себя ждать: она и Марк начали встречаться.
Видеть, как женщина, которая несколько лет назад разбила ему сердце и которую он до сих пор втайне любит, поддается обаянию другого мужчины, стало для Лоренцо мучительным испытанием. Он, конечно, воздержался от всяких комментариев, не возненавидел Марка, не стал обижаться на Жюли. И даже не старался избегать их, когда они вместе, под ручку, уходили с работы в конце дня. Но это не мешало ему чувствовать себя несчастным. Ведь он так надеялся когда-нибудь снова завоевать Жюли! Мечтал, обещал себе это, уповал на то, что сотрудничество поможет им вновь сблизиться. Ему даже в голову не приходило, что она может оказаться в объятиях другого. Но вот теперь ему приходилось ежедневно видеть их вместе, и ему оставалось только одно – изображать безразличие и молчать.
Молчать точно так же, как он часто делал в юности и как приходилось молчать даже теперь, когда он повзрослел и отвоевал у судьбы свою мужскую свободу.
* * *
Валер пригубил вино и кивком выразил одобрение официанту.
– Тебе наверняка понравится, – сказал он сестре.
Он заказал «Кондриё»[6], охлажденное и ароматное, чтобы доставить удовольствие Летиции, не любившей красные вина.
– Помоги мне уговорить маму, – продолжал он. – Она очень хочет поехать со мной, да и пора бы ей немного проветриться. Но папа, конечно, ворчит – впрочем, он ворчит всякий раз, когда речь заходит о Лоренцо.
– А как там Лоренцо?
– В прекрасной форме – так мне показалось. По-прежнему изыскивает там и сям деньги для зоопарка и по-прежнему одинок.
– Да, он влюблен только в своих зверей, – со вздохом ответила сестра.
– И еще в тысячи посетителей, проходящих через его зоопарк.
– Увы, они приезжают семьями, одинокие женщины там не бывают.
Она дважды отпила из бокала и приступила к морскому языку.
Брат и сестра раз в месяц обедали вдвоем в ресторане. Там, вдали от родительских ушей, они могли свободно говорить обо всем на свете. Конечно, о Лоренцо и об их сестре Анук, которая успешно делала карьеру шеф-повара, а также о своих личных делах. Летиция получила диплом доктора фармацевтики[7] после шести лет усердных занятий; эту специальность она освоила без особого желания, просто чтобы доставить удовольствие отцу. Хотя работа ей, в общем-то, нравилась, она нашла себе место подальше от отцовской аптеки, в другом квартале Парижа. Там она жила с симпатичным парнем по имени Ян, преподавателем истории в лицее, и пыталась – пока безуспешно – завести ребенка. И хотя эта неудача не мешала ей радоваться жизни, в ее глазах угадывалась легкая, едва заметная тревога.
– Папа снова начал ко мне приставать, – бросила она. – Упрекает в том, что я отказываюсь взять на себя его аптеку, когда он выйдет на пенсию, даже слышать об этом не желает.
– Значит, он опять за свое?
– Ну, ты же знаешь, какой он упрямый.
– Да, что есть, то есть! Но ты держись, не уступай ему. Представляю, что это за мука – передача власти; да он не оставит тебя в покое до последнего вздоха.
– Я вообще не собираюсь приобретать аптеку. Слишком уж это сложно и дорого. Особенно здесь, в Париже. Ян мечтает о назначении в провинцию, в районе Бреста; он спит и видит, как бы ему перебраться в свою любимую Бретань.
Летиция любила подшучивать над этим пристрастием Яна; тем не менее он приобщил ее к прелестям своего родного края, и она была готова ехать туда вместе с ним.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
