Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Для пополнения гарема Казначейша-уста лично осматривала новеньких девушек, которых приводили во дворец собственные родители, дотошно выясняла, благородно ли происхождение их семей. Тех, кто ей нравился, она представляла отцу. Большинство в гареме составляли черкешенки.
По пятницам вечерами во дворце обычно устраивали развлечения и показывали спектакли. На спектакли мы приходили по приглашению Казначейши-усты, приглашения же разносили ее прислужницы, обходя наши покои один за другим.
Из Европы к нам привозили особенные представления. Знаменитая актриса той эпохи, Режан[13], многократно приезжала из Парижа и давала спектакли, но мы, будучи юными и веселыми, больше любили комика Абди[14].
Мать хедива[15] Египта, Аббаса Хильми-паши[16], Валиде-паша, приезжая летом в Стамбул, каждые пятнадцать дней оказывала честь дворцовому театру своим посещением. Казначейша-уста вместе со своей свитой встречала Валиде-пашу в особняке Шале и лично помогала ей снять яшмак и ферадже.
Мы с моей сестрой Наиле Султан наносили ей визит, вместе ужинали и сопровождали ее в театр. Отец приходил раньше, принимал нас у себя в ложе и затем провожал нас в соседнюю ложу к нашим местам. Самые доверенные слуги моего отца, мусахип-агалар[17], во время спектакля приносили на подносах чай, печенье или мороженое и, беззвучно оставляя все это у нас в ложе, удалялись. Мы угощали всеми этими яствами Валиде-пашу и нашего отца через перегородку, отделяющую ложи, как гостеприимные маленькие хозяйки.
Валиде-паша была милейшей женщиной, мы подолгу вели с ней приятнейшие беседы. После свержения отца с престола она не изменила своего к нам расположения и искренне сострадала.
Однажды, когда я пришла навестить ее в ялы[18] в районе Бейлербеи, она показала мне в специальной витрине сотни аккуратно сохраненных сигарных окурков и сказала:
«Каждый раз, когда мой господин курил сигару, сначала он прикуривал сигару мне, потом себе; как видите, я не выбросила ни одну из них, все так сохранила».
У пятничных дней были и другие привлекательные для нас, юных девочек, обычаи. Вот почему мы так ждали пятницу: рано утром прислужницы Казначейши-усты приносили каждой из нас две большие коробки. Из одной из них они доставали новое нарядное платье, из второй — новую игрушку.
Мы каждый раз делали вид, что это сюрприз. Каждую неделю я молча ожидала подарка в один и тот же час, не отрывая взгляда от двери. Бывало и так, что платье, которое мне приносили, не нравилось мне. Было слишком яркого цвета или из блестящих, переливающихся тканей по моде тех лет. Я предпочитала простые однотонные платья.
В месяц Рамазан[19] каждый день во всех покоях читали теравих[20] в сопровождении имама, двух муэдзинов и двух евнухов. После молитвы имама и муэдзинов угощали ледяным шербетом. Мой отец совершал теравих в сопровождении улемов и муэдзинов в той части дворца, которая примыкала к его личным покоям. Сыновья султана, а иногда и наши дядюшки, присоединялись к молитве, а после намаза беседовали. Отец часто приглашал зятьев и моих братьев на ифтар[21], а после обеда им вручали мешочки с щедрым подарком в честь праздника Рамазан, именовавшимся «подношением после трапезы» или «подношением на зубок».
Ежегодно в годовщину восхождения отца на престол проводили пышные церемонии и устраивали празднество. Это празднество называлось «Джулюс» — «Торжество восхождения на трон», и в честь него перед нашими покоями всегда выступали артисты, а мы любовались их мастерством.
За стенами дворца устраивали замечательные гуляния в честь «Джулюса»: ночью запускали «огневые шутихи», фейерверки, организовывали торжественные факельные процессии. А в покоях звучал личный марш султана — «Марш Хамиди».
Дворцовые девушки на этот праздник наряжались в особенные костюмы, карнавальные. Например, помощницы Казначейши-усты приклеивали усы, бороды и становились купцами. А мы с удовольствием подшучивали над ними.
Раз в год, в месяц Рамазан, наступал священный день поклонения Священной Мантии пророка Мухаммеда. Хранилище священных реликвий, содержавшее личные вещи пророка, располагалось в особых покоях дворца Топкапы и оберегалось с большим усердием.
Поклонение Священной Мантии было одной из важнейших религиозных традиций. В тот день мы все рано вставали и в богато украшенных каретах, запряженных лучшими лошадьми, отправлялись во дворец Топкапы. В гаремных комнатах старого дворца мы видели умудренных опытом пожилых придворных женщин, живших во дворце со времен правления прежних падишахов. В поклонении и молитвах проводили они последние годы своей жизни в этом дворце, где хранились священные реликвии пророка.
Увидев нас, они радовались, словно наши родные матери, и принимались нас нежно гладить и обнимать. Мы все тоже были рады их видеть, и покидали мы их с теми же нежными чувствами, с какими ехали на встречу в этот торжественный день.
У отца были отдельные покои в хранилище священных реликвий. В этих покоях на большом столе, завернутые в расшитый золотом кусок материи, находились самые важные и ценные священные реликвии, принадлежавшие некогда пророку Мухаммеду. Стол наполовину был скрыт покровом, на котором большими буквами были вышиты айяты Священного Корана.
Сначала отец с религиозным благоговением некоторое время стоял на некотором удалении от стола, затем становился рядом; за ним следовали наследные принцы-шехзаде, затем улемы, министры, мои замужние сестры, мужья моих тетушек, паши, главный секретарь, прислуга, адъютанты и военные в строгом и неизменном порядке. Они с благоговением замирали перед священными реликвиями и отцом.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
