— Все хорошо. Я все оформила с юристом, как ты меня в свое время учил.
— Я рад, что мимо твоих ушей мои советы не пролетели.
— Нет.
— По поводу этой блохи я говорил.
— Давай не начинай.
— Я тебя предупреждал.
— Я помню, но это мой выбор, мой опыт, пусть и такой горький.
— Хорошо, что вы не поженились, я бы ему яйца оторвал.
— Алекс!
— Что сразу «Алекс!»? Какого хера этот чмырь обижает мою красивую сестренку? Он на себя в зеркало смотрелся?
— Прошу тебя, перестань.
— Ок. Раз тебя ничто в этом городе не держит, то я….
— И этого тоже не предлагай! — обрываю брата в начале предложения, он хмурится. — Я не брошу свою работу в Москве и не перееду в Стамбул. Что я там буду делать?
— Работать. Сладкая, у тебя диплом переводчика, ты знаешь четыре языка, в том числе турецкий. Какие проблемы?
— Это Турция!
— Отличная страна, зря ты не поехала со мной.
— Тогда бы у меня не было диплома переводчика.
— Логично, — соглашается брат, улыбается. От его улыбки любое женское сердце тает, мое не исключение. Я люблю своего «турка», он самый близкий человек в этом мире, хоть и живет давно в Турции, хоть у нас с ним разные отцы, поэтому разные фамилии. Именно он после смерти родителей заставил меня поступить в университет, а самому уехать в Стамбул за лучшей жизнью для себя и меня. Именно он нанимал и оплачивал репетиторов, чтобы я все же поступила.
— Я еще буду три дня в городе. Где остановился, ты знаешь. Постараюсь найти пару часов для свидания с тобой.
— А разве мы сейчас не едем с тобой ужинать? — растерянно смотрю на Алекса, он качает головой.
— Прости, сладкая, образовалась важная встреча, перенести не могу, поэтому сейчас отвезу тебя домой, — бросает в мою сторону пронзительный взгляд голубых глаз, подмигивает.
— Засранец! — показательно обижаюсь, отворачиваюсь от него.
— Да, я такой, поэтому советую тебе подумать над моим предложением и дать ответ, который меня устроит, — машина заезжает во двор, притормаживает возле моего подъезда.
— Я подумаю, но не обещаю дать свое согласие, — берусь за ручку двери, несколько мгновений не шевелюсь, потом подаюсь в сторону брата и целую его в небритую щеку. — Я люблю тебя, братишка.
— Я тоже люблю тебя, сестренка. Звони завтра, — ловит мою руку, целует тыльную сторону. От его нежности у меня возникает ком в горле. Мы слишком редко видимся, слишком мало разговариваем друг с другом, но это не означает, что Алекс не знает о моей любви к нему, я полностью уверена в нем.
— До встречи, сладкая.
— Пока.
4 глава — Лея-— Ты должна оценить мою преданность! — Алекс расстегивает ремень безопасности, я иронично кошусь на братца. Узнав о том, что я решила сменить обстановку на время, он сдал свой билет и чудесным образом купил в эконом-классе возле меня. В очередной раз убедилась, что братишка родился под покровительством Фортуны. Самолет забит под завязку.
— Я не просила тебя менять билеты.
— Ага, чтобы рядом с тобой опять был какой-то альфонс-отпускник, очаровал и ты поплыла, — темная бровь иронично изгибается. — Ты моя сестренка, я старший брат, значит на мне обязанность защищать тебя.
— Если что, я давно вышла из возраста ползунков и по всем законам совершеннолетняя. Алекс, ты самый лучший брат, но личная жизнь — это личная жизнь, чтобы лично проживать.
— Я не должен был тебя оставлять одну, — словно не слышит меня брат, смотрит на меня, но явно не видит меня. Закатываю глаза, отвернувшись к иллюминатору. — Не стоило продавать квартиру, заставлять тебя поступать в Москве.
— Если бы ты этого не сделал, у меня не было бы диплома, и ты бы ничего не имел.
— Тогда ты бы с этим придурком не сошлась.
— Я влюбилась, — этот аргумент заставляет Алекса заткнуться, взять журнал и бездумно листать страницы. — Сейчас я много думаю над тем, что случилось. Наверное, я совершила ошибку большинства: взяла его ответственность на себя. Ведь это его ипотека, мне какое дело было до выплат.
— Ты ж влюбилась, — иронизирует Алекс, я недовольно кошусь на него.
— Да, мне казалось, что мы семья.
— Без штампа в паспорте, без благословения церкви — это сожительство.
— Я тебя умоляю. Много пар живут и не парятся по этому поводу, покупают квартиры и рожают детей.
— Я чего-то не понял, ты рада, что от него избавилась или сожалеешь? — шумно вздыхает, сосед с краю подозрительно на него косится. Хорошо, что он в наушниках и смотрит в планшете какой-то фильм, наш разговор ему по барабану.
— Просто у тебя никогда не было настолько серьезных отношений, чтобы тебе меня понять.
— Если я не жил с какой-то «kız» (тур. яз «девушка»), то это не означает, что я бесчувственный чурбан и ничего не понимаю. Такие, как твой Вовчик по жизни альфонсы. Каждый раз, когда ты рассказывала о нем, я интуитивно чувствовал лицемерие, — я хмыкаю на пылкую речь Алекса. Удивительно, что за все время проживания с Вовой я их так и не познакомила, о существовании друг друга они знали. Я как-то показывала бывшему наши с братом детские фотографии, но Алекс в пятнадцать лет и Алекс сейчас — это разные люди. Не удивительно, что на парковке мы так легко разыграли Вовчика.
— Я… — и тут понимаю, что у меня нет никаких аргументов «за» Вову, «против» Алекс и сам скажет.
— Сладкая, перестань забивать себе голову этим придурком. Я уверен, что в Турции мы тебе найдем нормального мужчину.
— Турка что ли?
— Не обязательно. В холдинге Бергикана много специалистов из Европы, он окружает себя только профессионалами, а какой они нации и вероисповедания его не интересует.
— Бергикан? Расскажи о нем. Молодой? Холост? Красив? — мои вопросы вызывают недовольство, Алекс хмурится.
— Даже если бы он был самым последним мужчиной на этой земле, я никогда не позволю тебе быть рядом с ним.
— Алекс, ты же знаешь, что запретный плод сладок, плохие мальчики всегда привлекают хороших девочек.
— Нет, Лея. Такие люди идут по головам ради своей выгоды. Нет и еще раз нет.
— Ты меня заинтриговал.
— Успокойся, уверен, что господин Бергикан выберет себе в спутницы покорную и послушную, которая будет заглядывать ему в рот и исполнять его прихоти.
— Самовлюбленный индюк?
— Именно. А ты не из робкого десятка и молчать не будешь, если что-то не по твоему вкусу.
— Я поняла, не быть мне женой богатого и успешного человека, — улыбаемся друг другу и через минуту начинаем дружно смеяться.
