— Подберетесь. Я с ним сам свяжусь, — хмыкает Тёма, и мне кажется, будто в его тоне появляются ехидные нотки, — ты же ушла с ним в тот вечер, Диана. Я поэтому тебя и запомнил. Ты серьезно потеряла память или притворяешься сейчас?
Кажется, пол начинает куда-то выскальзывать из-под моих ног после слов Тёмы. Этого мне еще не хватало.
— Батюшки, — слышу я как сквозь вату пораженный голос Оксаны, — каждая б так девственность случайно теряла, как ты, Ди.
Эпизод 4— Ди, ты чего? — меня успевает схватить за плечо Эля, прежде чем я бы рухнула на пол, — тебе плохо?
— Это от радости. Подсчитываю, какие алименты я получу с дико богатого человека, — отвечаю я онемевшими губами.
Черт, на самом деле все сходится. Вернее, выглядит логично. Откуда бы у обычного человека, который решил склеить девушку в клубе, взялся пистолет? А вот у человека с сетью ювелирных салонов…Боже мой. По спине пробегает волна мурашек — не от страха, не от ужаса, а от странного волнения.
— Фото есть? — внезапно спрашиваю я и откашливаюсь. Голос звучит хрипло. Я хватаю бокал с барной стойки, делаю глоток и выплевываю — там алкоголь.
— Ди, тебе заказать сок? — осторожно произносит Оксана, — на тебе лица нет.
— Просто дайте мне посмотреть его фото, — отвечаю я, прикидывая в голове сразу тысячи вариантов развития того вечера. Кажется, час назад я боялась, что моим первым мужчиной окажется дед, и вот опять… Где гарантия, что этот Рустам, владелец сети ювелирных салонов — не лысый пузатый мужик лет пятидесяти?
Звучит странно, но я буду немного спокойнее, если Рустам окажется хотя бы обычным мужчиной.
Эля хватается за телефон и начинает тыкать в экран. Я пытаюсь вернуть себе сбившееся дыхание и успокоить сердце, которое бьется так, будто бы я марафон пробежала за эти несколько секунд.
Я думала увидеть в качестве отца своего ребенка какого-нибудь простого парня, который просто решил оторваться в клубе и искал девушку на одну ночь. Не была готова к подобным новостям. Мне будет действительно сложно сказать о беременности такому мужчине. Вряд ли он из тех, кто бездумно разбрасывается своим генетическим материалом. Одна осечка — и ты уже отдаешь добрую свою часть дохода на ребенка. Ох, черт. Он может быть еще и женат и вообще тогда просто оторвет мне голову. Черт.
— Слушай, я реально думал, что ты просто притворяешься, — произносит Тема, еще внимательнее, чем прежде, рассматривая меня, — пришла, чтобы сыграть в дурочку и взять записи с камер, где ты с Рустамом. Терпеть не могу, когда меня наебывают. Все ждал, когда ты где-нибудь проговоришься. Но у тебя вообще удивленное лицо было, когда я тебе сказал.
— Ой, помолчи, пожалуйста, — произношу я обреченно, — я вторую половину того вечера вообще не помню.
— Странно, что он на тебя клюнул. Ему другой типаж нравится. Ты слишком простая.
— Держи, — произносит Эля и отдает мне телефон. Я на секунду закрываю глаза, еще раз попросив мир пощадить меня хоть немножко, а потом снова поднимаю веки и смотрю на фотографию.
Рустам явно не юный парень. И явно я не с ним пересеклась у барной стойки. Я плохо помню лицо того парня, который ко мне тогда подсел, но он был моложе, меньше и, вроде бы, светленьким. Садаеву же было где-то около тридцати лет, может даже за тридцать. На фото он был здоровым, как тигр — белая рубашка натягивалась на широких плечах едва ли не до треска ткани, контрастировала со смуглой кожей и темными волосами. От него веяло мужиком за километр. Даже сквозь экран я ощущала на себе эти мужицкие флюиды и зашкаливающий уровень тестостерона.
Я не понимала чувств, которые вызвало его фото. Просто стояла и пялилась в экран. Мне не верилось, что я была именно с ним, Тёма прав — где он, и где я? Рустама я бы не назвала красивым или смазливым, но вот эти мужицкие флюиды явно заставляли тащиться за ним всех девушек в округе. С чего он тогда обратил внимание на меня? Но что-то внутри подсказывало, что провела ночь я именно с ним. Если у него будет на груди тату — значит, это были не ложные воспоминания и не выдумка.
Господи, и что мы делали с ним в постели? Меня начинает мутить, когда я представляю в красках, что происходило, а живот сводит странным спазмом.
— Лучше забей, — слышу я голос Темы и поднимаю на него взгляд, — если собираешься стрясти с него что-нибудь — не получится. Срок-то небольшой небось. На аборт и я тебе могу дать. Если молчать будешь.
— Заткнись, — отвечаю я. Задорожный вздергивает брови. Похоже, он не привык, чтобы с ним так девушки разговаривали, только мне плевать. Еще он мне будет говорить, что делать.
— Идиотка. Он тебя просто прибьет, если припрешься к нему с требованием содержать тебя.
Я молча отдаю телефон Эле.
— Я не стану с него ничего ТРЕБОВАТЬ, — выделяю я последнее слово, — но он должен же знать об этом? Если захочет — может принять участие в жизни ребенка. Нет — я и сама справлюсь. Не я первая в мире мать-одиночка.
— Но ты первая в мире баба, залетевшая от Садаева, — усмехается Тёма, — ты в натуре не понимаешь. Это не залет от твоего однокурсника, которому мамка подзатыльник даст и заставит взять на себя ответственность. Это ты сейчас говоришь, что тебе ничего не надо, а потом насядешь. Он что, идиот по-твоему?
Я вздыхаю. Лучше бы он был моим однокурсником, честное слово.
— Ладно, — вмешивается в разговор Оксана, — спасибо, Тём. Мы сами подумаем и разберемся, что нам делать. Поедем мы, короче.
Задорожный коротко смеется. Кажется, его веселят наши слова.
Эля и Оксана допивают коктейли, свой я оставляю нетронутым, и мы, попрощавшись с Темой, уходим. Я оборачиваюсь на секунду, перед тем, как исчезнуть в толпе.
Задорожный провожает меня очень внимательным и напряженным взглядом. Я готова поставить все, что угодно — стоит нам только уйти, как он позвонит этому Рустаму. Моя беременность — проблема и для Темы, в клубе которого мне подсыпали наркотик, и для Садаева. А я в мире богатеньких людей и мажоров всего лишь мелкая мошка, которую стоит поскорее прихлопнуть, если она очень назойливо жужжит над ухом.
У меня есть единственная вещь, которая меня может спасти, и, кажется, мне как можно скорее стоит ее припрятать.
