– Да, вот кстати, – Надежда внезапно успокоилась ипоглядела на мужа с некоторым злорадством во взоре, – если мы будем житьвсе вместе, то как ты думаешь, одобрит Бейсик наличие в доме собаки?
– Боюсь, что не одобрит, – горестно ответилмуж, – просто не представляю, что делать.
Надежда злорадствовала не впустую. Всем ее многочисленнымзнакомым было хорошо известно, как трепетно Сан Саныч относится к коту Бейсику,он его обожал едва ли не больше, чем жену, то есть Надежда в глубине души былауверена, что и женился-то он на ней ради кота. Но мужу об этом если и говорила,то редко, боясь услышать подтверждение, что так оно и есть на самом деле.
– Надя, так ты согласна пожить у них и позаботиться особаке? – робко спросил муж.
– Ну, разумеется, если ребенок так расстраивается, ясобаку не брошу, – решительно ответила Надежда, – пускай едутспокойно, а мы заберем собаку сюда.
– Ты соображаешь, что говоришь? – непритворнорассердился муж. – Ты представляешь размеры сенбернара? Да он просто невойдет в нашу кухню Надежда поняла, что ее взяли измором и шантажом и неоставили выбора. Она терпеть не могла, когда на нее давят, и не собираласьтакое спускать никому. Даже собственному мужу.
– Это все? – холодно спросила она. – Большеты ничего от меня не требуешь? Когда прикажешь быть готовой?
– Через три дня, к двадцатому… – ответил муж такимстранным тоном, что Надежда поняла: это еще не все. Самое главное ее ждетвпереди.
– Понимаешь, – Сан Саныч заговорил неуверенно,отводил глаза и теребил покрывало на диване, что раньше было для негосовершенно нехарактерно, – понимаешь, Наденька, тут еще случилась однавещь…
– Какая же? – проскрипела Надежда, от волнения унее сел голос, муж называл ее Наденькой крайне редко, когда очень волновался.
– Вчера мне позвонила Лиза Самохвалова… мужостановился.
Надежда понятия не имела, кто такая Лиза Самохвалова, норешила пока не встревать с вопросами.
– Она сказала, что получила письмо от Ани Белолобовой,то есть не от Ани, а от ее дочери. Ей очень нужно приехать в наш город, неделина две.
В гостинице, может, и есть места, но цены там непомерные, тыже знаешь…
– Знаю, – деревянным голосом подтвердила Надежда.
– Лиза сама не может ее принять, потому что у нее итак-то тесно, да еще дочка недавно родила, а с маленьким сама понимаешь… А унас как раз квартира свободна… ну, раз мы переезжаем к сыну…
– Та-ак, – медленно протянула Надежда, та-ак…
Самое время было заорать. Девяносто пять процентов женщинтак бы и сделали и высказали бы мужу все, что они думают о нем самом, о егосомнительных знакомствах и о том, что не желают предоставлять собственную квартирунезнакомым девкам. К чести Надежды, она относилась к остальным пяти процентам,то есть к тем женщинам, которые перед тем, как заорать и устроить скандал,прикидывают наскоро, что из этого выйдет.
В характере Надежды Николаевны было много недостатков. И онасама прекрасно об этом знала. Но также признавала за собой по крайней мере двадостоинства: неистребимое любопытство и умение в любой ситуации поглядеть насебя со стороны. Правда, муж считал Надеждино любопытство не достоинством, асамым большим ее недостатком, он говорил, что любопытство сгубило кошку, и ее.Надежду, любопытство приведет когда-нибудь к большим неприятностям. Чтокасается второго достоинства, то Надежда никому про него не рассказывала, дажемужу.
Итак, она поглядела на себя со стороны и увидела немолодуювсклокоченную тетку, красную от злости. Еще и голос, наверное, визгливыйстанет, когда орать начнет. Нет, так нельзя себя вести, следует срочно сменитьтактику. Тем более что внутренний голос, которому Надежда привыкла доверять,ожил внезапно и дал понять ей, что вот оно, то самое, из-за чего ей следуетволноваться, вот для чего муж завел весь этот разговор, и ни собака, ни внук,ни отъезд тут не имеют большого значения.
Страшным усилием воли Надежда Николаевна взяла себя в руки изагнала внутренний голос еще дальше внутрь.
– Дорогой, – кротко сказала она мужу, – втвоем рассказе женские имена и фамилии мелькают, как в дамском детективе. Неуспеешь разобраться с одной дамой, как тут же всплывает другая. ЛизаСамохвалова, Аня Твердолобова, я понятия не имею, кто такие эти твои знакомыедамы…
– Надежда, не валяй дурака! – взорвалсямуж. – Ты прекрасно знаешь, кто это. И Лиза и Аня – это мои однокурсницы,когда-то мы вместе учились в институте, в одной группе. И мы все дружили –Лиза, Аня, я и Пашка, еще ребята… вообще группа у нас очень дружная была.
И я тебе про них рассказывал, ты просто не помнишь!
Из всех его институтских друзей Надежда знала только ПашкуСоколова, то есть он теперь не Пашка, а Павел Петрович Соколов, профессор идоктор наук. Она готова была поклясться, что никогда не слышала от мужа ни проЛизу, ни про Аню, и этот факт ей очень не понравился.
– И не Твердолобова, а Белолобова, – неуспокаивался муж, – Аня Белолобова. Они обе были не ленинградки, толькоЛизавета вышла замуж и осталась здесь, а Анна после окончания института уехалак себе, в Зауральск.
– Есть такой город? – удивилась Надежда.
– Да, и довольно большой промышленный город. Одно времяя часто ездил в командировки на тамошний завод и жил у Ани чуть ли не месяцами.Они вообще меня очень хорошо принимали, хоть жили с мамой небогато. А уж потоммать у нее умерла, Аня с дочкой осталась. Лиза сказала, что Аня умерла полгоданазад – инсульт, представляешь, так что я просто обязан помочь девочке!
И тут Надежду озарило! Правильно, ведь все лежало наповерхности, а она никак не могла сообразить. Ведь муж же, считай, сам обо всемрассказал! Они дружили, потом эта самая Аня уехала, а потом у нее родиласьдочка. И судя по всему, про мужа этой Ани никто ничего не слышал. Да и вряд ликакой мужчина потерпит, чтобы приятель его жены жил у них месяцами!
– Девочка большая? – осведомилась Надеждаабсолютно равнодушным тоном.
– Ну, как тебе сказать, последний раз я был у них ввосемьдесят втором году, ей как раз в школу идти нужно было, я еще привезкнижки там всякие, в общем все, что нужно первокласснику. Стало быть, сейчас ейуже… слушай, двадцать семь лет!
И снова Надежду больно кольнуло: с чего это он так точнопомнит, в каком году был в этом самом Зауральске последний раз? Подумаешь,какая важная дата! Если только дочка у этой Ани не от него… И теперь онаприезжает. И это еще хуже, чем если бы приехала сама Аня. Потому что сдочерью-то Надежда конкурировать не сможет, не тот случай. Надежда Николаевнаощутила, как ревность, это чудовище с зелеными глазами, терзает ей сердце. Всебыло так болезненно, потому что за восемь лет брака муж ни разу не дал ейповода для ревности. Несмотря на то что раньше он работал в вузе и его окружалистудентки и аспирантки, ни разу Надежда не заметила, что от него пахнет чужимидухами или платок испачкан губной помадой. Ни разу муж не изменился в лице,услышав, что звонит женский голос. Ни разу в гостях у друзей муж не оказывалповышенного внимания ни одной женщине даже в шутку…
