Где-то открылась дверь, внезапно раздался радостный лай собаки и стук когтей по натертому до блеска полу. Через арку справа к ним ворвалось громадное черно-белое животное, которое стремительно набросилось на своего хозяина, поднялось на мохнатые задние лапы и попыталось лизнуть его в лицо, но тот успел увернуться.
— Прекрати, болван! — смеясь, воскликнул Стив. — Я уезжал всего на час! — Он столкнул собаку на пол и посмотрел на Клер. — Совсем забыл сказать вам о Самсоне. Надеюсь, вы любите собак.
Она перевела взгляд на пса, который теперь валялся на спине, задрав вверх все четыре лапы, и улыбнулась:
— Вы держите его, чтобы он охранял дом.
— О, пусть вас не обманывают эти сумасшедшие прыжки. Когда наступит решительный момент, он покажет, на что способен. Вы все еще стоите на ногах только потому, что привел вас я. — Щелкнув пальцами, Стив обратился к собаке: — Подойди, познакомься с новым обитателем нашего дома, Сэм. И при этом изволь вести себя, как подобает джентльмену.
Клер дала псу обнюхать свои пальцы и с удовлетворением отметила, что обрубок, заменявший ему хвост, приветливо завилял. Ей не приходилось иметь дело с животными и стало не по себе, когда она увидела такую громадную собаку, но, похоже, Самсон отнесся к ней с симпатией.
— Для начала тебя не мешало бы постричь, — сказала она, поглаживая его большую голову. — Непонятно, как ты умудряешься видеть, куда идти!
— Зачастую и не видит, — поддержал ее чей-то голос, донесшийся из глубины холла.
Подняв глаза, Клер увидела женщину, приблизительно того же возраста, что и Стив, которая стояла под аркой. Она улыбалась, но в выражении ее глаз было что-то странное. Удивление? Замешательство? «Нет», — подумала девушка, внезапно почувствовав, что она способна проникнуть в глубь сознания этой незнакомки. Такое с нею не раз случалось, когда ее охватывало смятение. По какой-то причине эту женщину с правильными и довольно красивыми чертами лица приезд Клер или ее внешность выбил из колеи.
— Клер Менстон — Шерли Брайерз, — коротко представил их друг другу Стив. — Миссис Брайерз — моя экономка. Самая лучшая на свете! — Он весело улыбнулся обеим женщинам. — Когда у меня начнется очередной приступ вдохновения, вы сможете пожаловаться на меня друг другу. Ведь не зря говорят, что разделенное горе — полгоря?
— Вы никому не приносите горя, — мягко возразила экономка. Затем перевела взгляд на Клер. — Уверена, после путешествия вам хочется освежиться. Я покажу вашу комнату.
— Когда будете готовы, спускайтесь вниз, вы пьем по рюмочке перед обедом, — любезно предложил Стив, когда женщины направились к лестнице.
Комната, предназначавшаяся Клер, находилась в глубине дома и выходила окнами на длинную лужайку, заканчивавшуюся небольшой рощицей. Над деревьями возвышались трубы и зеленая крыша соседнего дома, хотя сам он не был виден. Весь сад, раскинувшийся внизу, радовал глаз яркими цветовыми пятнами. Ползучие растения обвивали арки беседок, цветы переполняли громадные каменные вазы на террасе под окном, яркие краски бушевали на каждой клумбе. Создавалось впечатление, что в строго продуманный план разбивки сада внесли изменения, которые нарушали установленный порядок, но дали прекрасный результат, действуя успокаивающе.
Клер отвернулась от окна и, оглядев комнату, обитую веселым ситцем и обставленную мебелью красного дерева, с воодушевлением воскликнула:
— Какая прелестная комната, миссис Брайерз!
— Да. — Тон экономки был достаточно любезным, но в ее глазах не отражалось ничего, кроме равнодушия. — Мистер Холлиз предпочитает, как правило, обедать рано. Обычно накрываю на стол к семи пятнадцати.
Оставшись одна, Клер быстро распаковала вещи, повесив платья в длинный гардероб и заполнив другими вещами ящики высокого комода. В ванной комнате, примыкающей к спальне было все, чего хотела бы Клер от своего нового жилища: отдельная душевая кабина и все обычное санитарно-техническое оборудование.
Освежившись и почувствовав прилив сил, она вернулась в спальню, надела бело-синее ситцевое платье с круглым вырезом и короткими рукавами, сунула ноги в белые босоножки, нацепила на запястье простой серебряный браслет. А без десяти семь спустилась вниз, постояла минуту в холле, затем направилась к открытой двери по левую сторону, которая молчаливо приглашала войти.
При ее появлении Стив Холлиз оторвался от созерцания сада, которым любовался, стоя у раздвижных французских окон и улыбнулся. Потом, подойдя к ней по персидскому ковру, устилавшему пол комнаты, предложил ей присесть.
— Что будете пить? — поинтересовался он, поворачиваясь к подносу, уже стоявшему рядом с ним на горке, затем, вопросительно приподняв брови, спросил: — Надеюсь, вы пьете?
— Если обстоятельства вынуждают меня к этому, — ответила сдержанно Клер. — Пожалуй, отдам предпочтение мартини.
— Сухому?
— Именно.
Пока он готовил ей напиток, она уселась в глубокое кресло и огляделась. По изысканности убранства эта комната не уступала другим помещениям. Все выглядело красиво, но едва ли такой человек, как Стив Холлиз, чувствовал себя здесь непринужденно. Через открытые окна открывался вид на сад, и Клер вдруг почувствовала, что стоит на пороге какого-то открытия, хотя она еще не разобралась до конца, что же ее взволновало. Контраст между комнатой и пейзажем, раскинувшимся за окном, был настолько! разителен, что казался почти преднамеренным. Но зачем?
— Один сухой мартини для мадам, — прервал! ход ее мыслей Стив, протягивая ей стакан.
Она взяла предложенный ей напиток, глядя! снизу вверх на массивную фигуру, облаченную в серый костюм, и ее охватило ощущение полной безопасности, что, должно быть, чувствовали в присутствии этого человека все женщины. Стив Холлиз может быть настоящим другом, такой встречается один на тысячу, подумала она, он на редкость надежный человек, на которого можно положиться. Ей показалось, будто она знает его тысячу лет.
— Вы уже начали новую книгу? — спросила Клер, когда Стив уселся напротив.
— У меня еще нет законченного плана, — ответил он. — Только предварительные наброски первых трех глав. Я просто хотел придать конкретную форму идее, чтобы представить, как будет развиваться действие. Но теперь, когда вы здесь, намерен начать с этих набросков. — Его голубые глаза внимательно изучали ее лицо. — Я ожидаю и требую от вас полной откровенности. Если спрошу, какое у вас сложилось впечатление о написанном, то хочу быть уверен, что вы не станете искать удобного предлога, чтобы уклониться от ответа. То, что ваш труд оплачивается, не означает, что я купил ваше доброжелательное отношение. Думаю, вы справитесь с этой задачей?
Она выдержала его взгляд:
— Постараюсь. Только не упрекайте меня, если я скажу что-то такое, что вам будет неприятно услышать.
Его губы дрогнули в усмешке.
— Все может быть, но пусть вас это не пугает. Я лаю, но не кусаюсь!
