Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Впрочем, Ли так долго жила по «распорядку» Джексона, что следила за часами не менее напряженно, чем он. В полдень Джексон мог принять «лекарство» — первую порцию алкоголя за день, и жена пунктуально предоставляла ему необходимое. «Она всегда называет Джексона Поллоком, — рассказывала Дженни, — где бы он ни находился, за одним столом с ней или на Луне»[44].
А еще Ли часто говорила о муже так, будто его нет рядом. Во время визитов коллекционеров, если Джексон закатывал сцену, она советовала игнорировать его: дескать, он скоро свалится, и они смогут спокойно насладиться вечером[45]. Ли давно перестала извиняться перед людьми за супруга. Она вышла из предыдущего ужасного года намного более сильной; теперь у нее было то, что Дженни назвала «высокомерием типа “да пошли вы все”… Ли — это дробовик, заряженный черно-белым мнением, и всё это четко проявляется в ее неподражаемом ворчании а-ля жительница Нью-Йорка»[46].
По понедельникам Ли с Джексоном ездили в Нью-Йорк на прием каждый к своему психотерапевту, а на следующий день возвращались в Спрингс — не всегда вместе[47]. Профессиональный анализ сновидений открыл Ли новый путь в творчестве. Она переключилась с коллажей на картины большего формата, в которых исследовались сложные темы подсознания.
А Джексона терапия не вернула в мастерскую[48], более того, она направила его на путь, уводящий все дальше от Ли. Джексон был «в восторге» от своего психотерапевта Клайна и признавался Клему, что «обожает» его терапию[49]. Пэтси Саутгейт часто встречалась в поезде с Джексоном после его сеансов. Она рассказывала: Клайн, по словам Поллока, поддерживает его так же, как раньше поддерживала Ли. Только теперь она это делать перестала[50].
По мнению психотерапевта Клайна, Ли тянет Джексона вниз, как якорь. Он однажды прямо предложил Поллоку найти новую женщину, много женщин — столько, сколько ему захочется, чтобы обрести свободу, всецело отдавшись воле «своих сексуальных импульсов»[51]. К несчастью для Джексона, все его попытки соблазнения были настолько отвратительными, что женщины обычно бежали от него без оглядки.
Однажды вечером в «Кедровом баре» он столкнулся с 20-летней начинающей художницей Одри Флэк. «Все, чего я от него хотела, — поговорить об искусстве, я страстно увлекалась искусством», — рассказывала Одри. Но Поллок отнюдь не был настроен на интеллектуальную профессиональную беседу.
Этот огромный мужик попытался схватить меня, уцепился за мой зад и рыгнул мне прямо в лицо. Он пытался меня поцеловать, но я посмотрела на его небритое, искаженное гримасой лицо, поймала больной взгляд… В этом взгляде было столько отчаяния, что я поняла: человек, которого все обожали и боготворили, очень-очень болен. Такой великий художник, как он, был для меня кем-то вроде кинозвезды, но то, как он повел себя со мной, в мои двадцать сильно меня напугало. Он был так ужасен, что идея поцеловаться с ним показалась мне примерно тем же, чем идея целоваться с бездомным с Бауэри[52].
Друзья Джексона давно подозревали, что на самом деле его не слишком интересуют сексуальные отношения. Действительно, в своем плачевном состоянии он искал не столько секса, сколько любви[53]. Однажды в феврале в «Кедровом баре» появилась красивая, похожая на Лиз Тейлор, девушка, предложившая Поллоку любовь. Звали ее Рут Клигман, по иронии судьбы, в бар ее направила Одри Флэк[54].
Рут Клигман переехала в Манхэттен из Нью-Джерси. Ей было 25, она хотела найти «великих мужчин, способных почувствовать мои потребности, мои необузданные амбиции». Рут можно назвать квинтэссенцией образа женщины середины 1950-х: она была умна, однако в деле продвижения по жизни предпочла рассчитывать не на ум, а на свою красоту. И под «продвижением по жизни» она подразумевала не карьеру и даже не удачный брак.
Рут хотелось стать любовницей действительно важного, значимого мужчины[55]. Девушка устроилась на работу в небольшую художественную галерею и вскоре, поддавшись всеобщей одержимости искусством, стала присматривать какого-нибудь известного художника[56]. Она посоветовалась с подружкой Одри относительно самой важной персоны в мире абстрактного экспрессионизма. Одри назвала три имени: Джексон Поллок, Виллем де Кунинг и Франц Клайн — именно в таком порядке. А затем нарисовала, как пройти в «Кедровый бар». Рут отправилась туда, унося в кармане листок, на котором было написано: «Поллок, де Кунинг, Клайн»[57].
Рут внешне сильно отличалась от посетительниц «Кедрового бара». Темные волосы она тщательно укладывала в модную прическу и закрепляла ее лаком; мастерски наносила макияж. Одевалась в классические «маленькое черное платье и идеальное белое льняное пальто». Словом, она была «мелодраматичной и соблазнительной девушкой для приятного времяпрепровождения, которая никогда не демонстрирует свой ум» — «женщиной совсем не того типа, что часто появлялись в этом баре»[58].
В 1956 году молодые посетительницы «Кедрового бара» в основном были скроены по образу Грейс, Джоан и Элен. Когда-то они наблюдали за женщинами постарше и перенимали их дерзкие поступки так же, как юноши из этого круга подражали Джексону или Биллу. Рут же больше напоминала старлетку, которая надеется привлечь внимание голливудского режиссера.
Она в совершенстве освоила образ нежной уязвимости и сексуальной доступности, которые использовала в качестве приманки, но на самом деле была весьма целеустремленной и жесткой. Дженни Ван Хорн описывала ее как «своенравную и пробивную»[59]. Короче, Рут была девушкой с конкретной жизненной миссией: найти и захомутать мужчину, который «действительно кое-чего достиг».
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
