– А ты бы предпочел, чтобы я оставил ее там, где ее могут убить?
– Я бы предпочел, чтобы ты нашел для нее другое место! Сам посуди, Майкл, что мне с ней делать? Слуги верят, что в доме водятся привидения. Да эта глупенькая горничная в ужасе убежит, если я позову ее сюда.
– Мы не можем сказать слугам, что она здесь. Они разнесут эту новость по всей округе, и мало ли кто ее услышит. Тебе придется все делать самому, старина. Я должен отвезти эту карету в Дувр или куда-нибудь еще, чтобы сбить их со следа.
Гэвин круто повернулся к нему, взмахнув плащом, и развел руками.
– Ты просто сумасшедший, вот ты кто! Она изойдет криком, как только увидит меня.
Не обращая внимания на его слова, Майкл прислушался. Убедившись, что женщина за стеной спит, он сухо произнес:
– Ты не слушаешь меня, благородный лорд. Она богата. Вполне вероятно, что она останется слепой и еще более безобразной, чем ты. Она нуждается в защите. Что еще тебе нужно? Защити ее. Добейся ее признательности и расположения. Женись на ней и спаси себя и ее. А в знак благодарности ты пообещаешь быть со мной вежливым до конца наших дней.
Гэвина давно перестало удивлять безрассудство Майкла, но это наглое заявление застало его врасплох. Брат был способен заявиться в больницу и похитить несчастную женщину, нисколько не сомневаясь в том, что поступает правильно, и абсолютно не считаясь с мнением окружающих.
– Полагаю, утром мне следует ожидать визита сыщика с Боу-стрит или солдат, – буркнул Гэвин, представляя себе, как этот дом наполнится людьми и ему, хочешь, не хочешь, придется вести с ними беседу.
– Ни в коем случае. – Майкл достал из кармана бутылочку с настойкой опия и протянул ему. – Я увез ее из дома доктора в его собственной карете, пока он спал. Едва ли кто-то будет ее искать. Он частенько посещает больных по ночам. Мне только надо увезти отсюда карету, чтобы никто ее не заметил. Все, что от тебя требуется, – это продержаться день или два, пока меня не будет.
Тихий стон в соседней комнате заставил Майкла ринуться в спальню к своей пациентке – или жертве? Пока он этого не знал. Гэвин в ярости ударил кулаком в стену и, резко повернувшись, так что плащ взметнулся вверх за его спиной, последовал за братом.
В спальне, кроме белой фигуры на постели, никого не было. Майкл исчез.
Прижавшись к стене, Диллиан слушала приглушенные гневные голоса, раздававшиеся в комнате, куда этот черный призрак отнес Бланш. Ветер гулял по дому, старые стены скрипели и стонали. И грозные голоса в соседней комнате пугали ее меньше, чем то положение, в котором они с Бланш оказались.
Она услышала за дверью шаги. Кто-то босиком шел по коридору. Она еще раньше заметила, что на призраке не было башмаков, и он даже в доме не снимал плаща. Тот, кто похитил Бланш, явно привез их в приют умалишенных.
Но подслушанный разговор немного ее успокоил. Она боялась, что похищение устроил Невилл. Теперь она опасалась того глупца, который думал, что столь знатная дама, как Бланш, будет благодарна за предоставленное ей в этих развалинах убежище.
У нее возникло подозрение, что этот Майкл был одним из многочисленных лакеев Бланш, но она никогда не обращала на них внимания, а сейчас в темноте не могла его рассмотреть. Она слышала, как ушел человек в плаще, но не слышала шагов Майкла.
Диллиан стояла в нерешительности. Ей необходимо повидать Бланш. Но она не хотела, чтобы мужчины узнали о ее присутствии. Если они сообщники Невилла, то Бланш угрожает еще большая опасность. Диллиан потерла ладони, пытаясь согреться. Ей хотелось войти в комнату Бланш и отогреться у огня, но последние годы научили ее терпению и подозрительности. Она не обладает ни физической, ни душевной силой для борьбы с мужчинами. Она не богата и не знатна. Единственным ее достоянием был ум, и он говорил ей, что сейчас ее главное оружие – неожиданность. И пока они не знают о ее присутствии, у нее есть некоторое преимущество.
Она напряженно прислушивалась, но не уловила в соседней комнате ни единого звука. Следует воспользоваться этим. Бланш, очевидно, очень напугана. Она должна ее успокоить.
Осторожно, держась в тени, Диллиан приоткрыла дверь. Пламя камина освещало голые стены и пол. В комнате, кроме Бланш, лежащей на старом тюфяке, никого не было. Набравшись храбрости, Диллиан переступила через порог.
Ее кузина нервно теребила повязку на глазах.
– Не надо! – шепотом остановила ее Диллиан. – Ты что, хочешь ослепнуть?
Бланш живо повернулась в ее сторону.
– Диллиан! Слава Богу! Где я?
Это был разумный вопрос, но Диллиан не могла на него ответить. В темноте все дороги казались ей одинаковыми, и она, прижимаясь к задней стенке кареты, не могла разглядеть дорожные указатели. Она знала только, что они с бешеной скоростью несколько часов куда-то неслись. Но об этом она Бланш не сказала.
– Мы скоро все узнаем. У меня мало времени, они могут вернуться. Я только хотела, чтобы ты знала, что я здесь. Заставь их уйти, и тогда мы сможем поговорить.
Не успела она это произнести, как раздались скрип половиц и приближавшиеся шаги. Монстр так и не надел башмаков.
– Я спрячусь в шкафу, – шепнула Диллиан и без колебаний нырнула в глубину шкафа, пропахшего затхлостью от старой одежды. Она чуть приоткрыла дверцу, чтобы все слышать и видеть.
– Прекратите! – проревел мужской голос.
Диллиан усмехнулась. Бланш, должно быть, снова пыталась снять повязку.
– Я принес вам воды.
Это не был голос монстра, скорее, голос раздраженного мужчины. Диллиан подумала, что мужчинам не нравится, когда их будят среди ночи и им приходится ухаживать за больными, которых они совсем не знают. Но это существо жило среди развалин готического замка и не производило впечатления нормального человека. Ей захотелось узнать о нем хоть что-нибудь. У нее уже разыгралось воображение, когда Бланш слабым голосом задала простой вопрос, на который Диллиан тоже хотелось получить ответ.
– Не скажете ли вы мне, кто вы и где я нахожусь? – Бланш даже в таком состоянии оставалась вежливой. Диллиан затаила дыхание, услышав ее следующий вопрос: – У вас странный акцент. Вы канадец?
Незнакомец не спешил с ответом. Это показалось Диллиан подозрительным. Его ответ не рассеял ее подозрений.
– Почти, – ответил он на последний вопрос. – Меня зовут Гэвин Лоренс. Этот дом называется Эринмид-Мэнор. Я предпочитаю называть его Эринмидскими Развалинами.
Очевидно, он не был лишен чувства юмора, но Диллиан было не до смеха. Название вполне подходило к тому, что она успела увидеть. Интересно, а где же слуги? Не мог же он жить один в этом огромном чудовищном сооружении!
Из своего убежища Диллиан слышала, как Бланш слабым нежным голоском пытается отделаться от хозяина дома. Невилл никогда не мог устоять, по крайней мере, до последнего времени, перед Бланш, если она начинала говорить таким детским голоском. Но на этого человека ее уловка не произвела впечатления. Диллиан стиснула зубы, когда он заявил, что будет спать в соседней комнате на случай, если его незваной гостье что-нибудь потребуется.
