Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Я бы не сказала, что Найт был мне как брат, но он был не меньше, чем членом семьи. Он накладывал повязки на мои разбитые коленки, отгонял хулиганов, которые меня обижали, хотя некоторые были раза в два больше него. Он оказывал мне поддержку еще до того, как я сама понимала, что нуждаюсь в ней.
Единственное, что мне не нравилось в Найте, так это то, что он держал в заложниках кусочек моего сердца. Поэтому мне всегда было интересно, где он. Его благополучие было крепко связано с моим. Когда я катилась по склону к черным воротам, окружающим наш район, то подумала, а не чувствует ли он невидимую нить, не преследует ли меня лишь потому, что я тяну за нее. Потому что нам больно, когда один из нас отдаляется.
– Эй! Эй! Эй! – кричал Найт позади меня.
Эди поймала его. Слышно было, как они спорят.
– Я успокою ее.
– Но, Найт…
– Я знаю, что ей надо.
– Нет, милый. Ты всего лишь ребенок.
– А вы всего лишь взрослая. А сейчас уйдите!
Найт не боялся вступать в конфликты со взрослыми. Я всегда следовала правилам. Пока я не собиралась произносить слова, я делала все по инструкции – начиная с того, что была круглой отличницей, заканчивая помощью незнакомцам. Я собирала мусор на улицах, даже если он был не моим, жертвовала часть подарков на Рождество тем, кто действительно в них нуждался.
Но мои мотивы не были такими чистыми. Я всегда ощущала себя недостаточно хорошей, поэтому старалась стать чем-то большим. Дарья Фоллоуил, соседка моего возраста, звала меня святой Луной.
Она не ошиблась. Я играла роль святой, так как Вал заставила меня чувствовать себя грешницей.
Я быстрее закрутила педали. Дождь жестко хлестал, превращаясь в град, мою кожу покалывало от леденящей ярости. Прежде чем проскочить в ворота, я прищурилась.
Все произошло очень быстро: желтый свет ударил мне в лицо. Горячий металл задел ногу, когда машина попыталась повернуть в другую сторону. Раздался оглушительный гудок.
Я почувствовала, как что-то рвануло меня за воротник твидовой крутки с такой силой, что я чуть не задохнулась, и, прежде чем я поняла, что произошло, упала в лужу.
В тот же момент до моих ушей донесся скрежет велосипеда. Он разлетелся на куски от удара мчавшегося навстречу автомобиля. Сиденье пронеслось в нескольких сантиметрах от моей головы, а рама полетела в другую сторону. Я ударилась лицом об асфальт. Пыль, влажная грязь и кровь заполнили рот. Я кашляла, каталась по земле и пиналась в попытках скинуть с себя Найта, который сидел сверху, сжимая мою талию ногами. Машина доехала до конца дороги и резко развернулась, промчавшись мимо ворот. Град был настолько сильным, что я не могла даже разглядеть очертания машины, не говоря уже о номерах.
– Ублюдок! – заорал Найт вслед машине с такой яростью, что даже мои легкие обожгло. – Катись в ад!
Я моргнула, пытаясь расшифровать выражение лица Найта. Никогда не видела его таким – настоящая буря в буре. Хоть он и был на год младше меня, выглядел гораздо старше. Особенно сейчас. Он нахмурился, розовые пухлые губы были слегка приоткрыты, угольно-черные ресницы были настолько густыми, что служили занавесом от дождя. Капля скатилась по его нижней губе и исчезла в ямочке на подбородке. От этой простой картины мое сердце разрывалось.
Это был первый раз, когда я осознала, что мой лучший друг… эм, красивый.
Глупо, знаю, особенно принимая во внимание обстоятельства. Он спас мне жизнь, закрыв собой, чтобы меня не сбила машина, но все, о чем я могла думать, было не Вал, не Эди, не Depeche Mode, даже не то, как хрупка наша жизнь, а то, что мальчик, с которым я выросла, теперь был подростком. Привлекательным подростком. Привлекательным подростком, которому следовало бы заниматься вещами поинтереснее спасения странной подруги детства или обучения ее слову «ублюдок» на языке жестов.
Я подумала о воспоминаниях, которые Валенсиана оставила в моем сердце, но это было ничем по сравнению с той жесткой болью, которую я испытывала, глядя на Найта, понимая впервые в жизни, что он определенно точно разобьет мне сердце. Не умышленно, не специально. Но это не имеет значения. Авария или удар молнией – смерть всегда остается смертью.
Разбитое сердце – это разбитое сердце.
Боль есть боль.
– Что за херь? – заорал он мне в лицо.
Он был так близко ко мне, что я ощутила его дыхание. Сахар, какао и мальчишеский запах. Мужской. У меня еще есть немного времени до того, как все случится. От шока я даже не вздрогнула от его злости. Как я могла раньше не замечать прекрасный профиль его носа? Цвет его глаз – ярко-зеленый с вкраплениями темно-синего и таким оттенком бирюзового, который я никогда раньше не видела. Царственные скулы, настолько острые, что очерчивают озорное лицо, как картинку поп-арта золотая рама за тысячу долларов.
– Отвечай мне, черт возьми. – Он стукнул по асфальту около моего лица.
Костяшки на руках распухли до размеров теннисных мячей. Недавно он начал ругаться совсем по-взрослому. Немного, но достаточно, чтобы заставлять меня вздрагивать. Я твердо посмотрела на него, зная, что он меня не обидит. Он обхватил рукой раненый кулак и взвыл, а затем прислонил свой лоб к моему, тяжело дыша. Мы задыхались, грудь поднималась и опускалась в одном ритме.
– Почему? – Теперь его голос был тихим и мягким. Он знал, что не дождется ответа. Наши головы соприкасались, его медно-коричневые волосы смешались с моими темными кудрями. – Почему ты это делаешь?
Я попыталась вытащить руки из-под его бедер, чтобы ответить на языке жестов, но он еще крепче сжал меня ногами, удерживая на месте.
– Нет, – зарычал он, в голосе появилась угроза. – Используй слова. Ты можешь. Я знаю. Мама и папа говорили мне. Расскажи, зачем ты это делаешь.
Я открыла рот, так сильно желая ответить на его вопрос. Он был прав, конечно. Я могла говорить. Я знала это, потому что иногда в ду´ше, или, когда я была абсолютно одна, я любила повторять слова в качестве практики. Просто чтобы доказать, что я могу, что я способна издавать звуки, что я просто выбрала не разговаривать. Я повторяла слова, и от звука голоса волна удовольствия прокатывалась по спине.
Старые книги.
Свежий воздух (особенно после дождя).
Наблюдать за луной, которая наблюдает за мной.
Морской конек.
Папа.
Эди.
Рэйсер.
Найт.
Сейчас, впервые за все время, Найт требовал от меня слов. Я хотела сказать ему. Больше всего на свете. Я знаю, что он заслужил услышать их. Но у меня не получилось. Рот так и остался открытым, и только одна вещь билась в голове: «Ты не просто кажешься тупой, ты еще и выглядишь так же».
– Скажи это. – Найт потряс меня за плечи.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
