Но над этим всем витало чувство тревоги и беспокойства. Не так я себе представлял появление в Онлайне и судя по рожам моих собратьев-новичков — они тоже. Нас словно окатили ведром ледяной воды, выбивая всю дурь, но для чего и зачем?
Наконец Мастер стал сворачивать представление к концу.
— Сегодня у вас единственное задание. Ждать Активацию. Гренгам покажет, где наша столовая. А теперь: свободны!
Вот такое, бл*дь, гостеприимство. Твою мать, да что с этими ребятами такое?
Но все эти думы я решил оставить на потом. Сейчас было время поглощать инфу, а для выводов будет иное.
На этом Акау-Наг закончил «приветствие» и свалил вместе с одним из своих подручных. Оставшийся невысокий кошак по имени Гренгам молча сопроводил нас до вышеупомянутой столовой и тоже был таков. Ею оказались десяток столов под большим, крытым мхом навесом. Как только наша нестройная гурьба приблизилась к нему, из бревенчатого чадящего трубой домика вынырнули невысокие зеленокожие гоблинши в смешных сарафанах-вышиванках по имени Атарак и Сундулак. Не издав ни звука, они принялись расставлять посуду на вкопанных в землю столах. А затем, пыхтя, притащили пару огромных глиняных горшков.
Больше не раздумывая, я первый плюхнулся на широкую скамью и потянулся за варевом. Картошечка! Ха-ха! Да еще и черный хлеб с луком!
Судя по кислым физиономиям некоторых дам и офисного планктона, сие кушанье им пришлось не слишком по душе. Я же наслаждался простой деревенской пищей.
— Саня, — протянул руку севший напротив очкарик.
— Том, — отозвался я и пожал протянутую руку.
— Том? — он удивленно вскинул брови, но я лишь пожал плечами.
— Новая жизнь, новое имя… и все такое…
Очкарик вдруг скривился, словно то, что он не догадался назваться псевдонимом, имело какое-то значение. А мне вспомнился момент из «полицейской академии», где два обалдуя подстриглись наголо, хотя это было вовсе необязательно.
— Да не парься ты, меня с детства Томом кличут, хе-хе… — успокоил я паренька.
Тот вздохнул и осторожно, словно это была граната, выковырил из тарелки большую полукартошину.
На вид Сане было едва за двадцать, но я думаю, что на самом деле ему было почти под тридцать. Есть такой типаж вечномолодых «маленьких собачек». Конечно, со временем Онлайн превратит его в того, кого он сам пожелает, но сейчас он походил на дрожащий осиновый лист.
— Что ты обо всем этом думаешь, Том? — наконец выдавил Саня, отложив картошку.
Голос паренька также дрожал. Похоже, ему, как и доброй половине собратьев-новичков требовалась помощь целой когорты психологов, но у него был только я.
— Дерьмо, Сань, дерьмо, — и я решил поскорее разбить те розовые очки, что как и у меня до сих пор сидели на его длинном носу. — По какой-то причине на Земле нам здорово гнали. Зачем? Почему? Не знаю, но думаю, вскоре мы это узнаем.
— Но не может же быть, что из десятков тысяч онлайнщиков Земли никто не проболтался о правде?! — с готовностью включился он в разговор.
— Не может. Значит, на это есть причина. Меня больше беспокоит другое…
Ох, и ядреный же здесь оказался лучок. Слезы помимо воли выступили на глазах и я как можно скорее запихал в рот еще одну полукартошину, чтобы только заесть эту горечь.
— Что же? — тайным шепотом спросил Саня.
— О чем еще мы не имеем понятия?
Некоторое время я жевал в молчании, а паренек сосредоточенно обдумывал мои слова, крутя ложку в руках.
— Так что же это? Массовая амнезия? Или массовое помешательство?
— Или вселенский заговор, ага…
Наконец, он принялся за еду. Я же, механически пережевывая картошку, внимательно осмотрел нашу группу. Всего нас прибыло восемнадцать человек. Все русскоязычные. Система, по которой люди попадали в конкретные Ясли, была несколько запутана, но сводилась к тому, что Мастера (или сам Онлайн — точно не знаю, кто именно) старались комплектовать группы новичков по языковому принципу. Но в то же время сами люди редко приходили из одного Инклюдуса. Наверняка здесь было полно русских американцев или европейцев.
В целом наша группа была довольно типичным наборором среднестатистических «хомо сапусов», с уклоном, почему-то, в мужскую часть населения. 13 мужчин и всего 5 женщин. Дар Огар отобрал нашу одежду и вырядил в сущие лохмотья, но, несмотря на это, вполне можно было определить типаж или примерный вид деятельности почти каждого из нас. Вот это — явно студенты, а это офисный планктон, это вполне может быть военный, а вот эти сумрачные хмыри — явно имели нелады с законом.
Народ сумрачно жевал, погруженный в свои мысли, что вряд ли сильно отличались от моих. Лишь где-то за соседнем столом щебетала молоденькая деваха, громко высказывая протест против подобной встречи (что интересно, высказывать она его начала лишь после того, как Мастера нас покинули, хе-хе…), да за другим скучковались хмыри, похоже, найдя общие интересы.
Я уже было собрался покинуть «столовую», как вдруг с одной из скамей поднялся старикан… Надо же, как это я его раньше не приметил. Худой мужик заросший пегой щетиной, лет пятидесяти на вид, был похож на бывалого сантехника, но, как ни странно, изъяснялся вполне цивильным языком:
— Товарищи. Все мы тут оказались в странном положении. Мы шагали в Онлайн, надеясь на долгую веселую жизнь… А получили вот такую встречу… — сказал он и от этих «товарищей» повеяло 80-ми.
— Ага… Горячую встречу, бл*… — вставил один из хмырей.
— Да, вы правы молодой человек. И у меня, как и у вас возникает вопрос: а что еще окажется в Онлайне еще не так, как мы думали?
Блин, да старикан озвучивает, прям таки мои мысли!
— К чему ты клонишь, дед?.. — спросил тот же прощелыга почесывая щеку татуированной рукой. Короткий ежик и жесткий взгляд буквально кричал о недавнем длительном сидении в местах не столь отдаленных. Может быть этим и объяснялось, что он прошел Индексирование лишь спустя десяток лет после появления на Земле Онлайна.
«Сантехник» нахмурился и поправил наглого перца:
— Валерий Иванович.
— К чему ты клонишь… Валера?
— К тому, молодой человек, что в такой обстановке нам надо держаться вместе. Истинная сила людей в единении. Лишь благодаря сообществу человеческая цивилизация достигла нынешних высот! Сейчас нас всех снедают страхи. Перед будущим, перед неизвестностью…
Твою мать, чешет, как проповедник! Словесной шелухи в этой речи было много, но возможно, дедок и был прав. Общее ошеломление приемом разогнало нас по индивидуальным каморкам. Мы ведь не были ни солдатами, ни героями — обычные люди, солидно откушавшие, как теперь выясняется, «вражьей» пропаганды. А еще мне показалось, что в его голосе, несмотря на такие речи, проглядывало и собственное беспокойство.
