С тех пор как они покинули Фелл, он чувствовал: хозяин сильно изменился. Теперь Ута часто говорил о чертогах за пределами мира и во сне бормотал о лестнице, лабиринте и страже. Рэндалл не знал точно, куда они направляются и что собираются там делать, и совершенно не понимал, зачем им таскать с собой Рут.
На задворках сознания его постоянно беспокоила мысль о Горланской Матери, пусть даже она и была в человеческой форме. При первом же взгляде на темноволосую, едва проснувшуюся женщину он сцепил зубы и глубоко вздохнул.
– Ты славно поработал, Рэндалл, – сказала Рут, выпрямляясь на постели – похоже, она всегда просыпалась мгновенно. – А твой хозяин просто не ценит тебя.
– Да, да, совсем не ценит, – поддакнул Рэндалл.
– Вы можете строить козни против меня только после того, как я позавтракаю! – гортанно прорычал Ута, встревая в их разговор.
Рэндалл указал на поднос с хлебом и фруктами, стоявший на небольшом столике рядом с дверью. Завтрак совсем нельзя было назвать плотным, но его стоимость включалась в счет за комнату, не убавляя их и без того скудные средства.
– Как мы собираемся зарабатывать на жизнь, пока будем в Каресии? – спросил Рэндалл. – Используют ли они золотые короны?
Ута начал жевать крупное, размером с кулак, яблоко, размышляя над вопросом.
– Сказать по правде, я не знаю.
Рэндаллу ответ совсем не понравился.
– Значит, подобные вопросы придется решать мне?
– Ты мой оруженосец, парень. Следить за моим благополучием – твоя работа, – ответил хозяин, прожевав очередной кусок яблока.
– Я не знаю, сколько стоит ночлег и еда в Кессии, но мы вообще-то не слишком богаты.
Рэндалл открыл небольшой кошелек с монетами и пересчитал золотые короны. Он насчитал десять монет и прикинул: в Тор Фунвейре на эту сумму они могли бы прожить всего несколько дней. Одна надежда – в столице Каресии жизнь будет дешевле.
– Не нравится мне каресианская еда, – заявил Ута. – Слишком много острого мяса. Меня от него сразу мутить начинает.
– Не беспокойся, на «слишком много» нам явно не хватит денег, – парировал Рэндалл. – Если только на пару кусочков.
Ута кинул на него мрачный взгляд, но ничего не сказал. Рэндалл надеялся, что уместная шутка поднимет настроение хозяина, и если он в этом не ошибся, то стоит включить регулярные шутки в список своих обязанностей.
– И как тебе показался капитан? – спросил Ута.
– Толстый. Настороженный.
– На ваш профессиональный взгляд, юный Рэндалл, можно ли ожидать, что в открытом море он убьет нас и выбросит за борт?
Рэндалл покачал головой.
– Сомневаюсь. Он похож на труса. Мне он не показался слишком умным. Хотя в услужении у него команда мерзких на вид матросов. Я бы сказал, не стоит всегда ждать от них честной игры.
– Среди каресианских моряков очень мало честных людей, дорогой мой мальчик. Контрабанда – слишком легкий путь наживы, который слишком тяжело бросить.
– А мы не слишком хороши на море… как народ, я имею в виду. – Рэндалл слышал сотни шуток о том, какие ужасные из ро мореплаватели.
– Люди в доспехах на окованных броней лошадях не слишком хорошо подходят для морских сражений. Ты не сможешь повести кавалерию в атаку на палубу вражеского корабля.
– Капитан тоже не слишком-то волновался, что мы из народа ро. Может, он просто не ожидает кавалерийской атаки на свой корабль?
Пока Ута ел, Рэндалл начал собирать их пожитки. Рут так и осталась сидеть на краю постели, равнодушно глядя на мужчин.
– Ну так куда мы отправимся после Кессии? – спросил оруженосец. Он не ожидал, что именно Рут ответит на этот вопрос.
– В земли Псов, лежащие к югу от столицы, – их, кстати, также называют Паутиной, – затем в Тракку. Интересное место, полное высоких башен и визирей.
– Визирей? – переспросил Рэндалл, который слышал это слово, но не знал его значения.
– Мне кажется, это дипломаты, – ответил Ута. – Знатные почитатели Джаа. Они следят, чтобы торговцы и бандиты оставались в рамках приличия… ну хотя бы для вида.
– Все немного сложнее, – сказала Рут. – С визирями не стоит шутить даже могучему Уте Призраку.
– Кто говорит, будто я намерен с кем-либо шутить? – вскинулся тот, смерив Рут гневным взглядом.
– Это, похоже, у тебя в крови.
Рэндалл невольно хмыкнул, и яростный взгляд Уты переместился на него.
– Что? – спросил оруженосец. – Она дело говорит, хозяин.
– Я еще не доел. Вам пока не разрешается строить против меня козни! – Стремясь подчеркнуть свои слова, он снова откусил большой кусок яблока.
* * *
За оставшееся время больше никто не проронил ни слова. Рэндалл собирал вещи, Ута завтракал, а Рут наблюдала за ними неподвижным, немигающим взглядом. Через двадцать минут они заплатили за проживание в гостинице и вышли наружу на теплый утренний воздух Кабрина. На почти безлюдных улицах им встретилось всего несколько человек, хотя случайные прохожие бросали настороженные взгляды на Уту, но, верный своим привычкам, тот не обращал на них никакого внимания.
Неподалеку от причала из боковой улочки неожиданно вынырнул хорошо одетый мужчина ро с бледной кожей и красными глазами, на щеке которого виднелось черное пятно, будто скрывавшее татуировку. На поясе у него висел длинный меч. Мужчина устремился к ним навстречу, налетел на Рэндалла, споткнулся и растянулся навзничь на булыжной мостовой.
– Полегче, приятель, – спокойно произнес оруженосец и протянул руку, желая ему помочь.
– Не трогай меня, – огрызнулся мужчина, оттолкнул руку Рэндалла и попытался подняться. Двигался он неловко, пошатываясь, будто пьяный или с похмелья.
Рэндалл отодвинулся от него, а Ута схватил мужчину за воротник плаща и приподнял над землей, помогая снова принять вертикальное положение. Одежда мужчины, грязная и мятая, но отличного покроя, выдавала в нем аристократа. Длинный меч на бедре тоже не казался просто декорацией – руки мужчины были до шрамов истерты рукоятью.
– Шел бы ты домой, – сказал Ута, поправляя плащ незнакомца.
На секунду они встретились взглядом, и в глазах незнакомца промелькнуло узнавание. Ута только удивленно приподнял бровь, а мужчина через мгновение уже быстро удалялся от них, петляя зигзагами по рассветным улицам.
– Лучше бы тебе накрыть голову капюшоном, – сказал Рэндалл, которому очень хотелось, чтобы его хозяин наконец осознал, насколько у него приметная внешность.
– А тебе лучше бы заткнуться, – огрызнулся Ута.
Рэндалл решил больше ничего не говорить, и свой короткий путь до пристани они завершили в молчании. Корабль капитана Макада был самым большим из стоявших на якоре в бухте, он плавно покачивался на волнах под утренним бризом. Море выглядело спокойным. Перед ними насколько хватало глаз простирался пролив Кирин-Ридж, и Рэндалл почувствовал странное утомление, когда попытался отыскать вдали каресианский берег, но увидел только рябь синих вод на горизонте.
