— Ты не Джордж Карлин, чтобы лишаться ради тебя правой груди.
Я не смогла сдержать смех.
Хайда с Карой я любила не меньше членов своей семьи. Они определенно были важной частью сумасшествия, заложенного в фундамент дома Картеров.
В гетто подростки моего возраста едва ли оканчивали среднюю школу. Своевременно они беременели, начинали отбывать срок в тюрьме, либо подавались в проституцию. Я всегда чувствовала себя белой вороной среди этих малолетних преступников — меня не тянуло заниматься беспорядочным сексом, я не особо любила алкоголь, а на шумных сборищах у меня развивалась мигрень. В результате я отбилась от стада, заплутала и была вынуждена справляться со всем сама.
Хорошо, что Кара и Хайд нашли меня на задворках социума и пригрели у себя под крылышком.
Я знала, что они не святые. Но мы жили по принципу «не осуждай ближнего своего». Я не читала Библию, но в ней должно быть что-то на этот счет.
— Если тебе просто катастрофически не повезет, то только дай мне время, я всегда успею стать лесбиянкой и закрутить с тобой жаркий, крышесносный роман. — заверила меня подруга.
— Нет уж, хватит с меня секс-меньшинств, — я расцепила наши объятия. — И вообще, я пытаюсь разрушить стереотип о том, что все Картеры рождаются с нетрадиционной ориентацией.
— Ну во-первых, ты не родилась Картер, ты ей стала, — напомнила подруга. — И во-вторых, разве Джулиан не трахает всех девчонок в школе в режиме нон-стоп?
Джулиан — ребенок Чарли от первого брака, ему всего шестнадцать, и да, он действительно сломал систему своим ненасытным либидо.
— Не напоминай, я каждый день молюсь, чтобы к нам домой не заявилась какая-нибудь пятнадцатилетка с положительным тестом на беременность.
Кара ухмыльнулась, а затем направилась к столику, чтобы принять заказ у команды рабочих, которые все свои перекуры пожирают мою подругу глазами.
— Извращенцы оставляют больше чаевых, — пожимала подруга плечами.
В выходные, особенно вечером, начинался наплыв посетителей, поэтому приходилось быть настороже, чтобы кто-нибудь не спер чайник из-под кофе, банку с чаевыми, автомат со жвачкой или настенные часы.
Часов до восьми я крутилась, как белка в колесе, бегая от одного клиента к другому. Когда я зашла за стойку, чтобы прикрепить лист с заказом, лицо Олли неожиданно выплыло из арки, соединяющей кухню с залом. Я вскрикнула от удивления и толкнула его в плечо.
— Ты ведь знаешь, что я могу подать на тебя в суд за производственную моральную травму? — поинтересовалась я.
— А ты ведь знаешь, что я гораздо раньше могу уволить тебя, если ты не обслужишь клиентов, которые сидят без меню уже пятнадцать минут? — Олли за плечи развернул меня к залу и указал пальцем на столик у окна.
Я откинула голову, безуспешно пытаясь подавить стон. За столом сидел мой худший кошмар — подростки из Даунтауна.
Детройт, как огромный инь-янь, вмещал в себя два кардинально противоположных мира. Я жила в трущобном Мидтауне, в воплощении вандализма, насилия, массовых грабежей и убийств. А Даунтаун — это процветающий, элитный район с вышками, небоскребами, Старбаксом и музеем Генри Форда. Самое страшное событие на той стороне — это, наверно, инфляция. Что бы она там ни означала.
Окраина — это почти параллельный мир для тех, кто вырос в грязи и бедности. Отпрыски приличных, уравновешенных семей появлялись на нашей территории не так уж и часто, поэтому казались чуть ли не инопланетными существами. Именно и сидели прямо сейчас за столиком номер шесть, который мне предстояло обслужить.
— Нет! Только не мажоры, Олли, пожалуйста! Ты же знаешь, что я облажаюсь. Я на них что-нибудь уроню или на себя что-нибудь уроню, они сама упаду на них!
По части неуклюжести я самый настоящий чемпион. Мне не составит труда упасть, стоя на ровном месте. Просто чудо, что меня взяли работать официанткой.
— Не разводи драму, Тэдди, все заняты, а я не выйду в зал в этой дурацкой сеточке, — он потеребил тонкую сетку на волосах.
— Я должна следить на Грэгом!
Но Грэг уже лежал в отключке, полностью игнорируя меня и мою панику.
Я вздохнула и с траурным видом поплелась к столику, нервно теребя себя за подол джинсового сарафана.
Надо признать, эти ребята сразу бросались в глаза. Всем было видно, что их компанию жизнь еще не переживала и не выплюнула погрызанными косточками обратно, вынуждая вертеться в этом мире, чтобы просто выжить. Одежда у них яркая, не поношенная, кричащая популярными лэйблами. Головы венчали стильные прически, а глаза удивленно шарили по каждому дюйму помещения, впитывая такую непривычную им трущобную жизнь. Я понятия не имела, что люди вроде них могли забыть в нашей дыре. Если бы я жила на той стороне города, то ни за что бы не решилась наведаться в Мидтаун.
И все же они завораживали. Как произведения искусства. По каким-то причинам я получала мазохистское удовольствие от одного только взгляда на них, хотя во мне генами должна была быть заложена ненависть к людям их сорта. Они напоминали мне о том, что где-то за просторами гетто есть и лучшая жизнь. Та, которая мне никогда не светит.
Три парня и девушка рассосредоточились за угловым столом, и вяло что-то обсуждали. Они даже не заметили, как я подошла и положила меню за их столик. Спустя пару секунд пришлось прокашляться, чтобы на меня обратили внимание.
Господи, у меня даже кашель вышел неловким. Кто-то должен уже избавить меня от этих мучений.
И вообще, мне казалось, что я выгляжу нелепо в своих ярко-красных гетрах, торчащих из-под кожаных ботинок, в полосатой радужной водолазке, c габаритными кольцами в ушах и кучей пластырей на пальцах (я ведь просто не могу не порезаться обо что-то в течение дня!).
Непреодолимое желание побыстрее смотаться отсюда росло во мне с каждой секундой.
— Готовы заказать что-то сразу? — я старалась говорить так, словно не хотела выбежать из закусочной с криками. — У нас… — и тут я запнулась, осознав, что понятия не имела, куда подевала свой карандаш для записи заказов.
Две секунды. Ты продержалась ровно всего две секунды, Тэдди. Браво!
Пришлось неловко озираться вокруг себя, ощупывать карманы и другие места, где мог бы быть карандаш.
Я даже заглянула под соседний столик, который обслуживала ранее, пока все заинтересованно следили за мной, ползающей по полу.
— Эй, все в порядке? — спросил парень со светлыми волосами, склонив голову ко мне под стол.
— Извините, карандаш куда-то подевался. — я нервно рассмеялась, все еще протирая коленями пол. — Но не волнуйтесь, у меня феноменальная память. — нагло соврала я, едва помнящая названия всех штатов Америки.
— Видимо, она подвела тебя на этот раз, — откуда-то сверху послышался мягкий бархатный голос со скользящим британским акцентом.
