— Даже не вздумай, — высокомерно произнесла наша придурковатая коллега. — Это для Вячеслава Андреевича! Вам и нескафе сойдет.
— Нам интересен срок годности, — попробовала я пояснить, но была одарена презрительным взглядом и пожеланием приступить к своим прямым обязанностям.
Мы вернулись на рабочие места, и Маринка тихо спросила:
— Тебе еще долго кредит платить?
— Достаточно, — я криво улыбнулась. — А что?
— Да попросила бы ты нового начальника о переводе в Москву.
— Я не потяну кредит и съем квартиры, — невесело рассмеялась я. — Придется перестать есть, а это, как мне кажется, дурно отразится на здоровье.
— Ну вот я и говорю, как закончишь платить — беги.
До самого вечера мы возились с цифрами, договорами и графиками. Голова шла кругом, перед глазами уже расплывался текст, поэтому было не до Агнешки. Но когда собрала все бумаги и приготовила их на подпись начальнику, решила ее окликнуть:
— Эй, звезда офисного романа, не желаешь преподнести Вячеславу Андреевичу документы на подпись?
Я ждала чего угодно, но не того, что Агнешка пошлет меня в задницу и убежит в слезах.
— Ну ладно, сама отнесу, — пожала я плечом.
Постучав, я вошла в кабинет и положила на стол документы.
— Что это?
— Документы, — голосом хорошей девочки произнесла я. — Вот тут слева должна быть ваша подпись, а на ней печать. Печать в правом нижнем ящике вашего стола.
— Я имею ввиду немного другое, — усмехнулся Вячеслав Андреевич. — Почему документы на согласование поданы так поздно? На часах пол шестого. Когда вы будете вносить исправления? Я не плачу за переработку.
“Платите пока еще не вы”, — очень гордо и очень мысленно заметила я, а сама растянула губы в улыбке:
— Здесь только договора, уже подписанные клиентами. Их нельзя править в одностороннем порядке.
— Мне нравится, — поощрительно кивнул он и добавил, — свободны.
И что это сейчас было? Проверка на профпригодность? Господи-боже, когда я выплачу последний кредит — станцую на собственном столе. Правда, вечером, чтобы никто не увидел. Хотя, на его тоже! И оставлю не только отпечатки ног, но и еще чего-нибудь.
Глава 2
Увы, танцевать мне придется еще не скоро. Внимательно изучив график платежей, я пол утра провела в ванной. Вначале ревела, потом стояла перед зеркалом и повторяла: “У меня хороший шеф. Мне нравится мой новый шеф. Он очень умный. Он принимает правильные решения. Мне нужна эта работа. Мне платить кредит еще полтора года”.
Увы, но работала только последняя половина мантры: мне платить еще полтора года, и мне нужна эта работа.
Конечно, я не пропаду. Выкручусь. Если вспомнить поговорку про зад и болт, то я — хитрый болт с винтом. А зад — моя жизнь, в которую я вкручиваюсь, как могу. Причем иногда со свистом.
Но все же с этой работой жить проще. Зарплата многое окупает. Пусть долбанные сапоги я смогу себе позволить не скоро, зато покупаю хорошую обувь и ношу потом по пять лет. На дешевую ерунду за полторы тыщи и сейчас наскребу. Только этот картон развалится через месяц, а то и быстрее: едва гарантийный срок пройдет, подметка и отпадет.
Придя на работу, я села за рабочее место. Оглядела его, монитор, фигурку пса, голую ветку фаленопсиса… Настроения не было, но утешало, что уже несколько дней шеф занимался таинственными “шефскими” делами и никого не строил. Что странно. Больше похоже на затишье перед бурей.
Я включила комп, пока он просыпался, протерла тряпочкой монитор, стол, разложила бумаги и взялась за дело… Даже, можно сказать, почти постигла дзен, сосредоточилась на работе, когда в кабинет влетела Агнешка.
И мало, что опоздала, так еще окончательно сошла с ума!
С момента появления в офисе нового босса, она все больше чудила. И раньше-то краситься не умела, так теперь, возомнив себя гуру мейк-апа, стала малевать себе смокиайз, больше походившие на разводы от туши. Купила себе туфли, которые неимоверно натирали ей ноги, но упрямо пыталась дефилировать в них перед боссом, который, казалось, не замечал ее. А попытка грациозно, от бедра пройтись по коридору черного хода едва не обернулась для Агнешки сломанной ступней.
Поскользнулась на скользкой кафельной плитке — и грохот ее костей, встретившихся с полом, а также матерные вопли, были слышны даже в кабинете начальника. Так что Вячеслав Андреевич, явившийся на шум, был “впечатлен” выползающей на четвереньках Агнешкой. Обведя нас долгим взглядом, он резюмировал:
— Дурдом, — и ретировался в кабинет.
Кажется, мы его пугаем. Может, уберется в Москву и будет командовать нами удаленно? Хорошо бы.
Шефскими делами босс занимался несколько дней. Мы уже привыкли, что он сидит в кабинете и нас не трогает, поэтому рассчитывали, что сегодняшний пятничный вечер пройдет спокойно.
Маринка предложила заскочить в кафе, где, забив на диету, съесть по пирожному и выпить по бокалу вина. Я, прикинув, сколько в кошельке наличности, согласилась. Если не шиковать, в маленькой недорогой кафешке хватит. А Маринка больше одного бокала не пьет. У нее дома вторая работа — быт. Накорми, погладь, время удели… Дел невпроворот. Вот она и хочет вырваться на полчасика.
“Зебра” располагалось рядом с нашим офисом. Достаточно перейти дорогу по пешеходному переходу, и уже у входа в заведение. Наверно, потому и название такое выбрали кафе.
Сделав заказ, я удобно развалилась на мягком диванчике и осознала — ура, выходные! Даже улыбаться начала. А когда девочка-официантка принесла бокалы и пирожные и пожелала доброго вечера, настроение поднялось. Как раз и Маринка вернулась из дамской комнаты.
— Надо как-то собраться, — вздохнула она и защелкнула сумочку, куда убрала зеркальце с блеском. — У тебя. Три бутылки рислинга, курица, рис и мы с тобой. А муж пускай на хозяйстве посидит. А то что-то у меня запас добра и позитива кончается. Как бы мои сладкие не отхватили соленых звездюлей.
— Капризничают?
— Не дети, — выразительно закатила глаза Маринка. — Соседи жгут напалмом. Вчера ментов вызвали — мы им спать мешаем.
— Ого, а что, у вас гости были?
— У мужа насморк, и он храпел. Так что когда менты приехали, вся наша квартира спала. Видела бы ты офигевшие лица полицейских, когда на стук им открыл мой заспанный муж с пятном от подушки на щеке. Но ничего, ничего. Он на выходных с детьми в парк аттракционов уезжает, а я буду рыбу варить. А то что-то подъездные кошечки оголодали.
— Соленую селедку? Жестокая месть, — восхитилась я. — Себя-то не жаль?
— А я привычная к этой вони. Ну, за нас и за окончание недели.
И конечно, когда мы звонко чокнулись пузатыми бокалами, в кафе зашел наш шеф. Его то чего понесло в задрипанный кафетерий, где посетители прилипают к дешевому кожзаму на креслах?
