— И ведь мы купили ей дом в Сочи, — вздохнула Маринка. — Так она и оттуда умудряется доставать. Бесит! — она допила свой сок и отставила стакан в сторону. — А, я тебе не рассказывала? — подруга закатила глаза. — Свекровь когда услышала, что я хочу няню нанять, начала чемоданы собирать. Мол, не позволит чужой тетке находиться рядом с внуками. Я хрен к носу прикинула и тут же ей перезвонила, мол, что вы, мама, что вы. Да разве б я допустила такое? Это вам сарафанное радио не так передало. Она все равно приехала и месяц выедала мне мозг. Но спасибо свекру, золотой человек! Забухал на радостях, что супруга уехала, так и допился до белочки. Она и рванула обратно в Сочи.
Я поперхнулась смешком и покачала головой. Что бы ни происходило в наших жизнях, а некоторые люди оставались собой. Что Маринкина свекровь, что мой папа. Только мой папка золотой. Я всегда рада его видеть с нами. Вот только он предпочитает отсиживаться в Адлере.
Врачи советовали ему переехать к морю, вот он и перебрался. Продал нашу квартиру и купил скромненькую однушку, не позволив ни мне, ни Славке доплатить за его дом. Живет теперь, радуется, а мне порой стыдно — сама как сыр в масле катаюсь, а он… Нет, папа не бедствует, просто он мог бы жить в собственном доме, а не ютиться в однушке. Но переспорить его невозможно. Зато Славка научился спать на надувном матрасе — когда мы приезжаем к папе, нам запрещено останавливаться в гостиницах. Это всегда так забавно. Но Славка терпит. Хотя, как мне кажется, папа скоро согласится на то, чтобы мы помогли ему купить дом. Ведь скоро нас станет больше, и мы не сможем поместиться в крошечной квартирке. А значит, он будет реже видеть внуков. На что он, конечно, не пойдет.
— А чего Вера Павловна не приехала? — спросила я Маринку. Обычно мы подгадывали дату и старались собраться вместе, но в этот раз она не смогла. — Она мне написала сумбурное письмо, полное восклицательных знаков и междометий. Вроде бы радостное, но я ничего не смогла понять.
— У нее элитная сучка ощенилась, — улыбнулась подруга. — И то ли помет вышел большой, и все удачные, то ли какой-то окрас редкий… В общем, я больше по перепелам, знаешь ли.
— Мам, а что такое «сучка»? — ошарашил меня вопросом подкравшийся со спины сын, умудрившийся удрать от присмотра отца и Анны Сергеевны. — А мы пойдем на море?
— Сейчас пойдем на море, а «сучка» это собака-девочка, — рассеянно отозвалась я. Лучше ответить и не заострять внимание на слове, чем отказать, а потом услышать в неподходящий момент.
— Здорово! — запрыгал Артурчик, и мы стали собираться на пляж.
До него рукой подать, поэтому не поленились пройтись ножками и прогуляться.
Но когда проходили мимо «Кавальери», я невольно обратила внимание на дорогой
кабриолет, остановившийся у ресторанчика, что соседствовал с нашим домом.
За рулем сидела до боли знакомая девица, которую я узнаю и через дцать лет, потому что именно она когда-то прервала наш со Славиком романтик возле бассейна. То унижение я забыть так и не смогла и потому, увидев ее, сразу ощутила всю гамму неприятных эмоций.
Вот только в дверях ресторана ее встретило такое чудо, что я тут же расслабилась — жизнь все расставляет по местам. И, пока Маринкины дети спорили с Артуром, кто быстрее: Супермен или Флеш, я имела непередаваемое удовольствие наблюдать, как немолодой и очень полный лысый мужчина взасос целует эту роковую красотку, а та изображает страсть… М-да. Расскажу Славке, моему красавцу, посмеемся.
— Вик, — подруга подергала меня за руку. — Ты чего? — Пошли, а то пропустим, как ненаглядные наши ловят волну. Вот же серферы, блин! Я так и сказала своему: «Утонешь — домой не приходи!»
— Да они как рыбы в воде! — отозвалась я. — Идем. — И поспешила за детьми, навсегда отпустив из мыслей и Карину, и Гнешу и иже с ними. Вопреки пакостям, я обрела счастье и не хочу тратить время, вспоминая их проделки. Все хорошо у меня, моих близких и родных, и это самое главное.
