— Неужто накажете? — не скрывая ехидства, интересуюсь.
— С превеликим удовольствием, — тихо засмеялся он, а в моей голове замелькали картинки одна ужаснее другой.
— Только не говорите, что у вас склонность к БДСМ, — сказала слегка осипшим из-за волнения голосом.
От такой перспективы мне стало не по себе — кто как, а я на такое не готова! Мой муж всегда был ласковый и предупредительный в постели, и пусть не было огня и страсти, о которой пишут в романах, но и отвращения не было. Но БДСМ…
— Нет, такой наклонности у меня нет, но если ты захочешь…
— Нет!
— Радость моя, не стоит так нервничать, всё зависит от тебя, будешь послушной, я к тебе относиться буду нормально, — начал он со мной разговаривать, как с душевнобольной. Пропустила мимо ушей его приторные речи — не до этого сейчас, тут каждая секунда на вес золота.
— Не могли бы дать мне возможность со всем договором ознакомиться, чтобы понять, чего конкретно вы от меня хотите?
— Обязательно, но… — его рука плавно опустилась мне на живот, — только после того, когда тут… — усилил нажим рукой, — появится часть меня.
Я в АУТЕ!
Секунд пять я была в растерянности, затем не могла поверить, что это происходит на самом деле со мной. Благо, его нежное поглаживание по животу меня вырвало из ступора, и я резко рванула от него. Он не стал меня удерживать, отпустил. Разворачиваясь к нему, я выдала:
— Вот тут, — показываю рукой на живот, — части вас никогда не будет! — Его взгляд изменился, стал острый как бритва, но меня уже было не остановить. — Беременность для меня больная тема, и договор свой дебильный засуньте себе… — куда я, конечно, не стала уточнять, это уже будет перебор, не маленький, сам догадается, надеюсь.
— Семь минут, — слышу в его ледяном голосе предупреждение, значит, догадался.
— И что будет через семь минут? — посмотрела на него с усмешкой, не убьёт же меня он в самом деле, поэтому продолжаю: — У нас на дворе двадцать первый век, рабовладельческий строй, хочу напомнить, отменён. Уж не знаю, чем я так обидела вас, но поступаете вы сейчас, не как зрелый мужчина, а как обиженный подросток.
Он на мою речь никак не реагирует, даже злость из взгляда исчезла. Стоит, смотрит — само равнодушие, меня это ещё больше разозлило.
— В общем, так, я вам возвращаю всю сумму, так и быть, сверху добавлю, но ровно на один поход к психологу, он, как я поняла, вам просто необходим. И больше к этому разговору не возвращаемся, я вас не знаю — вы меня. Договорились?
— Пять минут, — с неким предвкушением отвечает он.
Вот точно психически нездоровый человек, а на вид — красавчик. М-да, несправедлива с мужчиной судьба. Хотя, может, он и заслужил?
— Через пять минут меня тут не будет, — разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Сомневаюсь в этом. И договор я не позволю расторгнуть. Никогда.
— Зараза! — бросаю на него злой взгляд, чуть ли не сплёвывая, с шипением произношу: — Как же меня достали мужики с изнеженной психикой, — тут же отвернувшись от непробиваемого типа, направилась к выходу в надежде, что последняя фраза заденет его, и он отступится. Ну не заставит же он меня в действительности делать то, что в договоре прописано!
— Далеко собралась, радость моя? — слышу в спину вопрос.
— Раз договор расторгнуть нельзя, пойду напоследок оторвусь по полной. Душа, знаете, требует разнообразия и разврата. Сейчас буду мужиков вылавливать и насиловать со страшной силой, постараюсь экспресс методом опыта набраться. Для вас, между прочим, стараюсь, цените, — не скрывая ехидства, продолжаю: — Хотя, надеюсь, насиловать всё же не придётся, постараюсь обойтись простым совра…
Договорить я не успела — меня резко разворачивают, и я даже не поняла как, но оказалась прижата его мощным телом к стене. Как он это провернул?
— Убью! — произносит он угрожающе тихо, его взгляд полыхает ненавистью.
Вот она — грань, которую он не позволит переступить! Вот его слабое место! Хотела Юля вывести его из себя, радуйся — вывела. Теперь осталось мелочь — остаться в живых.
— Не убьете, свидетелей много, — пытаюсь дальше делать вид, что не боюсь, а у самой внутри всё от страха замирает, или не от страха?
Чёрт его знает, этот мужчина на меня действует странно, одна часть меня желает придушить его, а вторая изнывает от желания узнать, каково с ним заниматься любовью. Ведь хорош, зараза, хоть и идиот.
Заниматься любовью?! Чур меня! От осознания, какие у меня мысли бродят в голове, я непроизвольно вздрогнула.
— А кто сказал, что тебя я убью? — вернул он меня в реальность, — речь шла о твоих любовниках, а ты, радость моя, будешь жить и знать, что по твоей вине пострадали люди. Разумеется, я не имел в виду физическое устранение человека, а вот испорченную жизнь им гарантирую. Ты же понимаешь: убить можно не только физически. Правда, есть более лёгкий вариант наказания для них — я им переломаю конечности. Готова такой груз по жизни нести?
— Вы это серьёзно? — я посмотрела в его глаза и поняла — не шутит.
— А я похож на шутника? — продолжал он сверлить меня взглядом.
— Нет, не похож, — непроизвольно вырвался вздох обречённости.
Стоп. Какой обречённости? Я сдавать свои позиции не намерена, буду бороться, а получится это или нет — время покажет. Зато пыталась, а не пала к его ногам, как спелое яблочко с дерева. Приняв решение, я продолжила, тем более, как выяснилось, физическое устранение мне не грозит.
— А зря, чувство юмора вам бы не помешало, а смех, знаете ли, продлевает жизнь, — попыталась разрядить обстановку, уж больно мне его взгляд не понравился. Словно в омут затягивает — жуткое ощущение.
Вот зачем, спрашивается, хотела его вывести из себя? Пусть будет ледяной глыбой, чем огнедышащим драконом. Хотя о чём я? Ну, прижал к стеночке, это ещё не характеризует его как горячего южного парня. Так, вспылил немного — бывает. И всё-таки он какой-то неправильный джигит. Другой бы на его месте уже давно меня послал, а этот просто непробиваем. Обидно, я так старалась, рисковала, и всё коту под хвост.
— Желаешь мне долгих лет жизни? — с ехидством поинтересовался он.
— Да ничего я вам не желаю, — попыталась вырваться — не отпускает, ещё сильнее придавил к стеночке. — Мужчина, прекратите меня вжимать в стену, а то…
— А то что? — с прищуром посмотрел на меня.
— Да ничего. Просто хочу напомнить, что ваш чёртов договор не вступил в силу! И у вас на меня пока прав никаких нет! Так что не лапайте меня, бесит!
— Я ещё и не начинал, — хмыкнув, он продолжил: — Детка, договор — это всего лишь свод правил, а права я на тебя получил, когда Аверин снял с тебя защиту. Так что, рыба моя, стой и внимай.
— То есть я была под защитой Аверина? — не поверила я.
