Я недоуменно покрутила головой, но никто на меня не смотрел. Люди на голограммах пялились в свои пульты управления и что-то там тыкали у себя на мониторах. Я вновь воткнула карту и все повторилось. Ужасная шокирующая меня надпись всплыла вновь.
Работы для меня не нашлось.
Сердце глухо билось где-то в районе шеи. В ушах как в вакууме. Так ничего не видя и не слыша, я вышла в коридор и остановилась. Вокруг было полно народу, специально, что ли все собрались. Я видела лица своих одногруппников, и тех, кто учился параллельно. И даже ребята с других факультетов, которых тут в принципе быть не должно было.
Меня трясло, каменный темный пол расплывался перед глазами. В голове был только один вопрос, как такое возможно? Как нет работы? Такого никогда не случалось. Никогда! Ни разу за всю историю Марсианской Инженерной Академии Космического Управления. Диплом этого учебного учреждения был сам по себе гарантом трудоустройства. И вдруг для меня не нашлось работы. Как такое возможно? Как?
Словно поняв, что сейчас произошло, все вчерашние студенты и нынешние выпускники начали истерично ржать надо мной. Смеялась даже секретарь отвечающая за распределение. Это была последняя капля. Самая последняя капелька унижения, после которой срывает крышу у любого даже самого стойкого человека. Я сломалась. Внутренне сжалась в комочек и раскисла.
Горькие противные слезы предательски потекли по щекам. Губы скривились, я не могла успокоиться. Рыдания прорвались истошными некрасивыми подвываниями. Сгорая от стыда и публичного унижения, я со всех ног понеслась на улицу. Прочь из здания академии, подальше от всей этой стаи шакалов и гиен. Мерзкие твари, не достигшие самостоятельно ничего, все за счет богатеньких родителей. И они смели даже сейчас втаптывать меня в грязь.
Мой побег огласил еще больший раскат хохота. Сзади что-то громко мне орала секретарь. Требовала остановиться и вернуться. Кричала мое имя, заглушая толпу. Но я не слушала ее. Мне уже было все равно. Прижимая к груди свой диплом и личную карту, я неслась, ничего не разбирая, вперед по лестницам, проскочила мимо кованых ворот и устремилась в сторону порта.
Бежала я быстро. Красная пыль марсианского грунта не успевала даже взлететь из-под моих ног. С физической подготовкой у меня всегда было все хорошо. Постепенно разум брал верх над эмоциями. Я стала обращать внимание на окружающую обстановку. Оказалось, я практически уже добралась до космического порта.
Вдалеке виднелась вершина величественного Олимпа. Самая большая в Солнечной системе гора поражала воображение каждого, кто ее видел. Когда-то я считала это чудом. Я девочка из ниоткуда воочию видела Олимп. Я ездила на экскурсию к самому кратеру. Потухший вулкан потрясал своими размерами. Цифры, которые озвучивал гид, стоя на смотровой площадке экскурсионного кратера, были лишь звуком: высота вершины 26200 метров, диаметр кратера 85 000 метра. Но когда мы подлетели, и я смогла увидеть, что значат в реальности эти тысячи метров, я влюбилась.
Я навсегда и бесповоротно была покорена Марсом.
Первый год я сделала тысячи снимков и панорам Марса. В моем планшете можно было найти сотни изображений одних только Фобоса и Деймоса. И конечно, я обожала делать селфи на фоне марсианского пейзажа. В районе, где располагался академ городок моего учебного заведения, не осталось, наверное, ни одного более или менее крупного булыжника, возле которого я бы себя не запечатлела. Все это постоянно отправлялось сестрам для семейного просмотра.
Добравшись, наконец, до площадок космического порта, я остановилась. Оглянувшись назад, я впилась взглядом в город, в котором прожила последние пять лет. Наверное, это должны были быть самые лучшие года моей жизни. Но это было ни так.
Унижения, боль, разочарования — вот, что осталось там.
Городок Маради был типовым. Он абсолютно ничем не отличался от сотен других таких же раскиданных по всей поверхности красной планеты. Но только сейчас я поняла, что возможно вижу Маради последний раз. Возвращаться назад мне было незачем и некуда. Вещи мои уже с утра были переправлены в одну из ячеек камеры хранения космопорта. Это была стандартная процедура после выписки из общежития. И сейчас в кармане моей поношенной и потертой серой курки лежал магноключ с номером «1132». Там и располагалось все мое скромное имущество.
Но видеть город было почему-то больно. Там разбились на мелкие осколки все мои мечты. Там сгорело до пепла все, к чему я стремилась. Впервые взглянув пять лет назад на город, я увидела настоящую ожившую сказку. В центре города возвышались шесть учебных корпусов Академии. Прочные массивные каменные трехэтажные здания, сложенные из больших красных блоков. Вокруг них ютились похожие на коробки корпуса общежитий. Все остальные дама города, где проживали обслуживающий академию персонал и работники порта, походили друг на друга словно близнецы. Двухэтажные прямоугольники, безликие и однотипные. Все стандартно: шесть подъездов, два этажа, три квартиры на этаже, в каждой квартире две комнаты, кухня и санблок с душевой кабиной и выдвижным унитазом.
Тогда, много лет назад, ровно, как и сейчас, город казался мне прекрасным. Я впервые видела огромные, гигантские даже издалека отсвечивающие зеленью теплицы. В них скрывались настоящие земные деревья, кустарники разнообразные травы, густо устилающие полы. Цветы, ягоды, даже отдельные отсеки с одними грибами. Настоящий зеленый рай, в котором, жужжа, метались насекомые. Полосатые пчелы, шершни, разноцветные бабочки. На ветках деревьях восседали птички и выдавали забавные трели. Такого на Церере никогда не было, единственные животные, которые прижились у нас это крысы, кошки да один ежик, который непонятно как оказался в коробке с мусором. А тут целый мир, зеленый и жужжащий. И пусть он скрыт в теплицах, но он настоящий и живой.
В новинку мне было все вокруг. На родной планетке я росла в окружении металлических коробов-домов, да отсеков-заводов по переработке мусора и добыче воды. А тут все казалось иным. Я видела настоящие дороги, широкие и пересекающие друг друга под углом 90 градусов. Шныряющие туда-сюда груженные и легкие пассажирские автомобили на воздушных двигателях. И даже дорогущие фрикары, парящие над красным асфальтом, тоже были в диковинку.
О, какая я была наивная! Мечтала встретить свою любовь, найти подруг. Мое воображение рисовало студенческие вечеринки и поцелуи с ребятами, которые просто обязаны в меня влюбится.
Но уже на следующий день после заселения от комнаты, где поселили меня, отказались друг за другом три девушки. Причина банальна — они не хотели жить рядом с уроженкой Цереры. О том, откуда я заботливо в день поступления озвучил куратор.
Я до сих пор помню, как сидела и радостно хлопала глазками на первой парте в огромной аудитории. Готовая внимать каждому слову учителя. В красивом своем единственном платье, на которое год копила деньги мама, я ждала первых уроков. Мечтала, как примерю форму, как получу допуск к архивным файлам академии библиотеки. Я не выпускала из рук свой новенький планшет, и не видела, как на меня косятся окружающие.
