– Заканчивай, Эмили! – вскричала Веста. – Ты должна подчинить его себе!
Эмили пыталась, снова и снова, но ничего не происходило. Вместе с паникой росла и мощь луча. Он пульсировал, прорезая небо над Олимпом.
– Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬ ЕГО!
Внезапный удар сзади бросил ее на пол. Концентрация нарушилась, красный луч исчез. Эмили тяжело дышала, изучая свои ладони. Ни следа ожогов, никаких пятен или боли. Она подняла голову, и воздух застрял в ее глотке.
Морда и шея Пегаса алели ярко-красными ожогами. Хуже всего было то, что его мягкая шкура обуглилась до черноты и покрылась волдырями.
Пегас сбил ее с ног и остановил пламя.
Но ее сила опалила его прекрасную кожу.
– Пегас! – Эмили подбежала к нему: – Мне так жаль. Клянусь, я не хотела делать это!
Ее замутило, когда она осмотрела его раны. Ее силы сотворили это:
– Пожалуйста, прости меня!
Не раздумывая, Эмили потянулась к нему и нежно погладила обожженную морду. Обугленная, покрытая волдырями кожа начала заживать. Вскоре Пегас полностью восстановился.
– Я не могу, Пегс, – всхлипнула Эмили, отступая от него. – Не могу. Я навредила тебе. Что, если бы я убила тебя? Я слишком опасна, чтобы быть рядом с тобой.
Выбегая из храма, Эмили ненавидела себя. Она сбегала по высоким ступеням, а слезы застилали ей глаза. Ее передернуло, едва она вновь проиграла в голове все, что произошло. И что могло произойти.
У основания лестницы она обернулась и увидела Пегаса и Весту, выходящих из храма.
– Эмили, остановись! – позвала Веста.
Эмили отвернулась и бросилась бежать. Она не могла смотреть в лицо Пегаса, зная, что почти убила его.
Она бежала мимо других олимпийцев, не обращая внимания на любопытные взгляды и озабоченные вопросы. Она должна уйти. Подальше от Пегаса и от всех, кому может навредить. Она слишком опасна для окружающих.
В конце концов Эмили забежала в амфитеатр. Музы сегодня не выступали, потому тысячи мест оставались пустыми. Идеально для такого опасного человека, как она.
Эмили сбежала вниз по ступенькам лестницы и упала на прохладный камень. Все кончено. Ее жизнь кончена. Не будет ни возвращения в Нью-Йорк, ни спасения ее отца.
Ничего, кроме боли.
Эмили больше не могла сдерживать рыдания, наконец поняв, что она потеряла. Лучше бы она никогда не выходила из огня в храме. Олимпийцам и Пегасу будет намного лучше без нее.
Эмили в отчаянии оглядела великолепный мраморный театр, окружающий ее, но слезы вконец застлали глаза. Со злостью, прежде ей незнакомой, она смахнула их. На кончиках пальцев вспыхнули искры.
Вспышка ослепила ее, а ужасающий взрыв оглушил.
Мир погрузился во тьму.
2
Эмили проснулась в своей постели. На миг она ужаснулась, решив, что снова попала в здание ЦИО на Говернорсе. Но затем зрение вернуло четкость, и она поняла, что находится в прекрасной комнате во дворце Юпитера. Все окна были открыты нараспашку, прозрачные занавески мягко колыхались на сладком, теплом ветерке.
– С возвращением.
Великая Охотница, Диана, стояла возле ее кровати. За время, проведенное в Нью-Йорке, между ними возникла тесная связь. Она была дочерью Юпитера, и Эмили надеялась стать похожей на нее, когда вырастет. Сильная, храбрая, заботливая Диана. Она отправилась в Нью-Йорк и рисковала жизнью, чтобы спасти Пегаса. Когда они добрались до конюшни, чтобы взять экипаж и этим замаскировать Пегаса, Диана с огромным сочувствием отнеслась к страдающим в узких стойлах лошадям.
Высокая женщина села на уголок кровати и легонько погладила Эмили по голове:
– Для нас всех это стало настоящим шоком.
Эмили нахмурилась и попыталась вспомнить, что произошло. Все ее тело одеревенело, а голова пульсировала тупой болью. Случилось нечто важное, но она никак не могла вспомнить, что именно.
Наконец она выудила из памяти произошедшее в храме.
– Я ранила Пегаса, – несчастным тоном прошептала она. – Я сожгла его.
– Пегас в порядке, – заверила Диана. – Мы все беспокоимся о тебе.
Эмили подняла голову и оглядела комнату. Они были одни. Ни Джоэля, ни Пэйлина, ни Пегаса. Ее друзья держатся от нее подальше, потому что она опасна. Силы не подчиняются ей, и теперь ее нужно запереть.
– Что случилось на этот раз? – тихо спросила она, не решаясь посмотреть Диане в глаза. – Где вы собираетесь запереть меня?
Диана нахмурилась:
– Запереть тебя? Дитя, зачем нам это делать?
Эмили начала выходить из себя:
– Потому что я опасна и навредила Пегасу.
– О , Эмили! – Диана крепко обняла ее. – Никто не думает запирать тебя в клетку. Твои силы просто вышли из-под контроля, вот и все. Это случалось и с лучшими из нас. Мы просто не ожидали, что в твоих слезах скрыт такой потенциал.
– В моих слезах? – Эмили всхлипнула. – Я не понимаю.
Диана объяснила, что смотритель амфитеатра видел, как она выбежала на сцену, и успел заметить, что именно ее слезы вызвали взрыв, сотрясший весь Олимп. Он стоял вдалеке, так что его не убило, только ранило. Однако взрыв разрушил театр до основания и оставил на его месте огромный кратер. Пегас нашел ее висящей без сознания высоко на дереве, в нескольких километрах от эпицентра.
– Я… я не понимаю. Мои слезы вызвали взрыв?
Диана кивнула:
– Мы толком не всё еще понимаем. Когда Пламя вышло из тебя и вновь вспыхнуло в храме на Олимпе, Веста сказала, что теперь оно явит полную свою силу. Но она не ожидала, что оно окажется настолько мощным. Даже твои слезы наполнены силой солнца.
Она даже поплакать не может, не причинив вреда себе или окружающим! С каждым днем становится все хуже и хуже. Она больше не человек, девочка с перспективным будущим, а бомба, только и ждущая подходящего момента, чтобы взорваться.
– Я не хочу, – наконец прошептала она. – Я не хочу такой силы и никогда не просила ее. Я просто хочу вернуться к прежней моей обычной жизни вместе с папой.
– Мне очень жаль, но у тебя нет выбора. Ты родилась с Пламенем внутри. Оно часть тебя. Однако я обещаю, мы научим тебя управлять им! Не борись со своими силами, Эмили. Прими их как союзников, а не врагов.
– А если я не смогу научиться?
– Ты должна, – ответила Диана, поднявшись и двинувшись к двери. – Отдохни. Скоро ты почувствуешь себя лучше.
Эмили сомневалась, что вообще когда-либо почувствует себя лучше.
С трудом выбравшись из кровати, она подошла к окну. Удобно устроившись на широком подоконнике, она безмолвно наблюдала за происходящим внизу – точно так же, как делала это в своей квартире в Нью-Йорке.
