― Рит, ты так не ревела, даже когда услышала, что твоих родителей не будет на церемонии.
― Потому что мы с ней поклялись, что будем свидетельницами друг у друга на свадьбе, что бы ни случилось! ― не унималась я, давя на жалость.
― Да, клятва ― это серьёзно, ― поцеловали меня в висок.
― Ты согласен? ― подняла я голову, заглядывая любимому в глаза, как только почувствовала, что категоричности в нем поубавилось.
― Уже подумываю сдаться, ― улыбнулись мне, ― правда, это чревато последствиями. Твоя подруга не сможет потом ничего вспомнить, мне ведь придётся поработать с её памятью. И, скорее всего, ты всё равно не сможешь побывать у нее на свадьбе.
― Сай, пожалуйста! Я хочу видеть на нашей свадьбе Марианну. И работать с её памятью не придется. Она крепкая и воспримет все нормально. Никаких психов не будет. И рассказывать никому не станет. Она ― настоящий друг и чужие секреты не раскрывает. Проверено годами.
― Не могу отказать своей будущей жене. Еще выгонишь меня из спальни, ― пошутил дракон, улыбаясь глазами. ― Только мне нужна вещь, которая раньше принадлежала твоей подруге, чтобы настроить телепорт на нее.
― Это у меня есть...
Марианна
Россия, Москва
Боже! Как же мне плохо!
Мир в глазах кружился с такой скоростью, что я не могла даже уловить взглядом какую-нибудь лавочку, чтобы присесть. До входа в клинику я точно не дойду. Опираясь руками о стену, уткнулась лбом в штукатурку. Запах мокрой от дождя побелки успокаивал и приятно щекотал ноздри. Я глубоко дышала, чтобы насытить мозг кислородом. Может, хоть так мне полегчает. Но, чем больше я пыталась отдышаться, тем хуже мне становилось. К горлу подступил комок. Мой хилый завтрак просился наружу. По лбу покатились капли пота. Я почувствовала, что задыхаюсь.
― Девушка, вам нехорошо? ― ко мне со спины подошли и участливо поинтересовались здоровьем.
Судя по голосу, это была женщина. Мне ещё что-то сказали или спросили, но я уже не разобрала, так как в ушах противно зазвенело.
― Да, ― пропищала, боясь, что женщина уйдёт, и я останусь тут одна. ― У меня сильно кружится голова, ― сглотнула, так как к моему плохому самочувствию прибавилось и сухость в горле. ― Вы не могли бы... мне помочь...
― Конечно, ― меня обняли со спины, аккуратно поворачивая к себе. ― Обопритесь на меня, насколько сможете. Это центр психологической помощи. Я здесь работаю. Сейчас зайдём в здание и посмотрим, что с вами приключилось...
Я еле передвигала ноги, буквально повиснув на бедной женщине. Пусть роста во мне немного, и веса всего-навсего пятьдесят килограммов, но не думаю, что тащить меня ― лёгкая работа.
― Будьте осторожны, нам предстоит подняться по лестнице, ― предупредили меня, когда мы остановились на несколько секунд. ― Первая ступенька, вторая... вот так... хорошо...
Я, словно робот, переставляла свои ватные конечности. На одной из ступенек у меня подвернулась нога, и я начала заваливаться назад. Но женщина успела поймать меня. Я хотела извиниться перед ней за свою неуклюжесть, но не смогла. Зато попутчица все хорошо поняла и без слов.
― Все нормально, не переживайте. Вам нельзя нервничать, иначе станет только хуже, ― мне дали время восстановить равновесие, и мы продолжили путь.
За спиной хлопнула дверь, и я поняла, что мы уже вошли в здание. Ещё пара шагов ― и меня аккуратно усаживают на диван. Судя по скрипу обивки, кожаный. Я попыталась прикрыть глаза рукой, но промахнулась. Такого со мной ещё никогда не было.
Хорошо, что меня вовремя усадили. С минуту на минуту мне откроется будущее, причём исключительно моё. Я всегда чувствовала себя паршиво, когда приходили видения касаемо моей жизни. А судя по тому, что мне хочется сдохнуть, это будущее уже не за горами.
― Что у нас здесь? ― послышалось где-то позади.
― Вот, девушке на улице стало плохо. Слабость, головокружение, учащённое дыхание... ― женщина, которая привела меня в центр, стала перечислять симптомы.
― Сейчас посмотрим, ― рядом со мной кто-то присел.
Головокружение не прекращалось и даже усиливалось. Не нашлось сил и на то, чтобы раскрыть рот и сказать, какое мне нужно лекарство. Правая рука, словно плеть, лежала на подлокотнике. Она занемела, и я не могла ею пошевелить. Левой рукой хотела добраться до кармана, где лежали таблетки, которые мне прописали в Штатах. Пилюли делали своё дело быстро. Они не только быстро поднимали пониженное давление, но и каким-то образом действовали на психику, блокируя мой дар.
Добраться до кармана не удалось: предварительно сняв рукав куртки, мою конечность схватили и натянули на неё манжетку. Я услышала характерный звук помпы тонометра. Плечо сдавило, когда манжетка наполнилась воздухом.
― Пониженное давление и частый пульс, ― руку отпустили, но тут же приподняли одно, а потом и второе веко, посветили фонариком в глаза. ― Аллергия на препараты есть?
― Нет, ― еле-еле прошептала я, и мне тут же положили таблетку под язык.
― Сейчас ещё сделаем укол, и всё должно стабилизироваться. Организм молодой, должен справиться.
Врач словно в воду глядел. Я и без уколов пришла в норму. Головокружение резко прекратилось, и я, распахнув глаза, отчётливо увидела стоящих надо мной людей.
― Так, взор прояснился. Головокружение прошло? Вам лучше? ― нависло надо мной женское лицо.
Ответить я не успела. Перед глазами поплыла голубая дымка. Ухватившись за подлокотник дивана, я впала в транс.
Мне привиделся молодой мужчина. Не знаю, сколько ему могло бы быть лет в действительности, но выглядел он на двадцать пять. Высокий, под два метра, плечистый и крепкий. Длинные тёмные волосы заплетены в косу и перекинуты через плечо. Виски выбриты. Глаза синие, как море на глубине. Сам смуглый, будто только что приехал с Бермуд. Одежда странная, словно средневековая. Чёрные брюки, фасоном похожие на галифе, заправлены в длинные кожаные сапоги с бляшками. Белая рубашка просто слепит своей чистотой, в прорезях манжет красуются запонки из желтого металла с синими камнями. Думается мне, что это благородный металл, да и камни непростые.
Молодой человек пытался рассмотреть меня, но получалось плохо, ибо я сидела на диване, повернутом к нему тыльной частью, так что парню был виден только мой нос, который я украдкой высовывала из-за спинки. Я пребывала в шоке от происходящего, правда, и сама не понимала, почему. Мне было страшно, и я совершенно не горела желанием вылезать из своего укрытия.
― Месса, ― бархатный голос разнёсся по кабинету. А находились мы оба именно в кабинете, так как, помимо дивана, здесь имелись кушетка, стол и шкаф с книгами.
