Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Время перевалило за 17 часов. Наше терпение в конце концов вознаграждено. На наших глазах открывается коробка плотного картона. Внутри – совсем маленький, бережно упакованный, футляр.
– Так это он? Это точно он?
– Да!
– Не стоит переводить, Лана.
Если присмотреться, то коробка очень напоминает контейнер для хранения компьютерных дисков. Вообще-то, так оно и есть.
Череп Гитлера хранится в контейнере от дисков! Следует уточнить, что речь идет о фрагменте черепа, который российские власти представляют как часть черепа Гитлера. Сталинский трофей! Один из наиболее тщательно хранимых секретов Советского Союза, а затем посткоммунистической России.
А для нас – кульминация года ожидания и расследования. Чтобы лучше понять охватившие нас чувства, следует подробнее сказать о месте, где происходит действие.
Довольно большой прямоугольный зал, где может поместиться с десяток человек. Стол, тоже прямоугольный, из темного лакированного дерева. На стене серия рисунков под стеклом в красных рамах. «Это оригиналы плакатов», – объясняют нам. Они датируются эпохой революции. Великой русской революции, революции Ленина октября или ноября 1917 года, если указывать по юлианскому или по григорианскому календарю. На плакатах изображены изможденные, но гордые рабочие. Их могучие руки, сжимающие древка с алыми знаменами, протянуты навстречу всему миру. Им преграждает путь капиталист, угнетатель народа. Как понять, что он капиталист? Он одет в шикарный костюм, на голове цилиндр, свисает огромное жирное брюхо. Он дышит самодовольством, тем, что испытывают сильные перед слабыми. На последнем плакате человек в цилиндре растерян. Он лежит на земле навзничь, а его голова размозжена огромным молотом, молотом рабочего.
Символ, снова символ. Каким бы ты ни был всемогущим, как бы высоко ни поднимал голову, ты будешь раздавлен, повержен сопротивлением русского народа. А Гитлер видел эти плакаты? Конечно, нет. А вот это зря. Потому что русские, в конце концов, сняли с него шкуру. Точнее, его череп.
Но вернемся к описанию сцены.
Эта небольшая комната, зал заседаний, пропитанный революционным духом, расположен на первом этаже ГА РФ, рядом с директорской приемной, где мы терпеливо ждали возвращения директрисы, Ларисы Александровны Роговой. Эта женщина, лет за пятьдесят, производит незабываемое впечатление на собеседников не только своим внушительным видом. Ее спокойствие и природная харизма отличают ее от обычных московских чиновников.
Вернувшись из Кремля, она прошла через комнату секретариата и вошла в свой кабинет, не глянув нас. Лана и я сидели в единственных двух креслах, стоящих в комнате. Между нами было огромное зеленое растение типа фикуса, стесняющее наше и без того скудное жизненное пространство. Даже будучи очень сосредоточенным, даже при спешном шаге, было невозможно не заметить присутствия двух человеческих существ по обе стороны гигантского фикуса. Было тогда 16 часов. Мы порывисто вскочили с места, надежда возвращалась. Зазвонил телефон. «В соседней комнате? В зале заседаний? Через полчаса…» Любезная секретарша повторяла указания, которые получала из телефонной трубки. Лана с улыбкой наклонилась ко мне. Речь шла о нас.
Директриса молча села в конце длинного прямоугольного стола. По обе стороны от нее встали два сотрудника. Справа – женщина довольно преклонного возраста, такого, что уже многие годы могла бы претендовать на заслуженную пенсию. Слева – человек призрачного телосложения, словно только что сошедший со страниц романа Брэма Стокера[7]. Женщину зовут Дина Николаевна Нохотович, она ответственная за специальные фонды. Мужчину зовут Николай Игоревич Владимирцев (он просит называть его просто Николай), и он возглавляет Департамент хранения документов ГА РФ. Николай аккуратно протягивает большую коробку. Дина помогает ему приподнять крышку. Затем они отступают, заложив руки за спину, и устремляют взгляд на нас. Поза, как бы свидетельствующая о бдительности двух стражей и об их готовности вмешаться в любой момент. Лариса, продолжая сидеть, кладет руки по обеим сторонам коробки, будто защищая ее, и предлагает нам заглянуть внутрь.
В эту минуту нам кажется, что этого момента мы не переживем. Этот кусок черепа еще утром казался недостижимым. После месяцев и месяцев бесконечных переговоров, повторных запросов, сделанных по электронной, по бумажной почте, по телефону, по факсу (ну да, он еще используется в России), после долгих переговоров вживую с упертыми чиновниками, – вот мы, наконец, перед этим фрагментом человеческого тела.
Кусок черепной коробки, больше четверти, если определять на глаз, от левой задней части (два теменных и один затылочный кусок, если быть точным). Предмет столь страстных вожделений для историков и журналистов всего мира. И это принадлежало Гитлеру, как утверждают российские власти?
…Или женщине лет сорока, как это утверждал недавно американский ученый? Задать подобный вопрос в стенах ГА РФ означает заговорить о политике, поставить под сомнение официальное слово Кремля. Ситуация совершенно невообразимая для директора архива. Абсолютно невообразимая.
Лариса Роговая всего несколько дней руководит ГА РФ. Она пришла на смену бывшему директору Сергею Мироненко. На должность ох какую политическую и важную в России путинской эпохи. В нашем присутствии Лариса Роговая взвешивает каждое сказанное слово. Только она отвечает на наши вопросы, оба сотрудника не произносят ни единого слова. С постоянно напряженным лицом она говорит кратко: два, иногда три слова. Кажется, что высокопоставленный чиновник уже сожалеет, что согласилась на нашу просьбу. Если быть точным, сама она ни на что не давала согласия. Приказ показать нам этот фрагмент черепа поступил сверху.
С какого верху? Трудно сказать. Из Кремля? Конечно, но от кого из Кремля? Лана убеждена, что все исходит из Администрации Президента. Как и во времена Советского Союза, государственные архивы снова стали почти засекреченным местом. 4 апреля 2016 года Владимир Путин подписал указ о том, что управление архивами, их публикация, доступ к ним и снятие секретности непосредственно подчиняются власти Президента Российской Федерации, то есть самому Путину.
Так закончился период доступности исторических документов, начатый при Борисе Ельцине. Закончился с уходом директора ГА РФ Сергея Мироненко, друга стольких зарубежных историков и сторонника почти свободного доступа к сотням тысяч исторических документов подведомственного ему учреждения. «Меньше комментариев, больше документов. Документы должны говорить сами за себя», – любил повторять он, словно заклинание, своим коллегам, пораженным подобной политикой открытости.
Все, закончилось! Мироненко задвинули. Двадцать четыре года верной и лояльной службы в руководстве ГА РФ не сыграли никакой роли. Одним росчерком пера Кремль понизил его. Он не уволен, не отправлен на пенсию (в шестьдесят пять лет он мог бы претендовать на это), его не перевели на другую должность, а просто понизили. К позору добавилось унижение, потому что, конечно, новый директор – не кто иной, как его бывший подчиненный, наша дорогая Лариса Роговая. Сталин поступил бы так же.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
