«Может, раньше это был какой-то музей?» — подумала Мари, обходя дом вокруг и пытаясь понять, сможет ли она как-нибудь проникнуть внутрь. В итоге девушка заметила, что одно из чердачных окон дома приоткрыто. Рискуя свернуть себе шею, Мари, шатко балансируя на остатках кованой решетки веранды, замысловато увитой каким-то ползучим растением, все-таки умудрилась попасть на широкий карниз, пройдя по которому, смогла, в итоге, добраться и до незапертого окошка.
Проникнув сквозь окно внутрь просторного чердачного пространства, Мари ненадолго затаилась там и прислушалась. Однако, было похоже, что в доме царит гробовая тишина. Поэтому девушка аккуратно закрыла за собой окно и снова прислушалась. Не услышав ни единого звука и немного осмелев от такой тишины, Мари осторожно спустилась с чердака в сам дом, периодически освещая себе путь зажигалкой. Внизу она обнаружила покрытую чехлами мебель, облепленную гроздьями паутины, а на полу невероятно толстый, выглядящий девственно нетронутым слой пыли.
«Если бы в доме кто-то недавно был, то он неизбежно оставил бы тут свои следы», — размышляла Мари, стараясь, тем не менее, по возможности проверить каждый угол. Некоторые из комнат, при этом, оказались запертыми.
«Дверь снаружи тоже заперта, — вспомнила она, — По всем признакам похоже, что этот дом уже давно пустует…».
На одном из массивных деревянных столов стоял тяжелый кованый подсвечник с тремя оплавленными свечами. Мари взяла его, на всякий случай, с собой, но зажечь, однако, так и не решилась. Она просто опасалась того, что кто-нибудь снаружи сможет заметить свет, идущий сквозь окна. Под одним из мебельных чехлов девушка обнаружила добротный кожаный диван, и решила устроиться на нем на ночь.
Сняв тяжелые ботинки и вытащив из брюк ремень, Мари сразу же почувствовала приятное облегчение. Положив на диван рюкзак вместо подушки, она засунула под него свой нож так, чтобы он был прямо у нее под рукой. Стянув с себя куртку, Мари укрылась ей вместо одеяла. К тому времени, за окнами стало уже совсем темно, словно весь мир снаружи вдруг залили густыми черными чернилами. Как ни удивительно, но из-за этой странной, физической осязаемости уличной тьмы, внутри помещения, несмотря на полное отсутствие в нем освещения, почему-то казалось светлее, чем снаружи.
Устроившись поудобней, Мари тяжело вздохнула и устало закрыла глаза. Она уже не испытывала глупой надежды, что, уснув здесь, она, в итоге, проснется в нормальном мире. Девушка надеялась лишь только на то, что, пока она спит, ничего особенного или опасного не произойдет, и она сможет хотя бы немного восстановить силы.
Абсолютно мертвая тишина, которая слегка давила на уши, тем не менее, быстро успокоила ее разум, и, сильно вымотанная как физически, так и морально, девушка почти сразу крепко уснула.
* * *
Мари внезапно проснулась от того, что ей вдруг послышался приглушенный звук чьих-то шагов. Быстро взяв в руку свой увесистый охотничий нож и максимально бесшумно встав с дивана, девушка настороженно прислушалась. Через некоторое время звук шагов действительно повторился, но Мари поняла, что он исходит откуда-то снаружи. Было похоже, как будто кто-то бродит в темноте вокруг дома по кругу, периодически обо что-то спотыкаясь и сокрушенно при этом причитая. Подкравшись к одному из окон, которое было расположено как раз напротив дивана, Мари услышала, что этот кто-то не только печально причитает, но еще и тихо, горестно плачет. И было в этом плаче что-то такое, что вызывало у девушки одновременно приступ липкого страха и чувство глубокой жалости и сострадания.
Судя по голосу и по звуку шагов, это был вовсе не ребенок, а взрослый человек. И голос его, при этом, был явно мужским, а не женским. Притаившаяся рядом с окном Мари отчетливо слышала, как незнакомец, стеная, прошел мимо нее за стеной. Она старательно прислушивалась и пыталась понять хоть слово из его горестных причитаний, но толщина стен дома и осязаемая плотность тьмы за окном довольно сильно приглушали звуки, делая их какими-то булькающими и неразборчивыми.
Однако, в очередной раз проходя мимо окна, рядом с которым находилась превратившаяся в слух Мари, шаги неожиданно остановились, и кто-то внезапно забарабанил рукой по стеклу, просунув свою кисть между металлическими прутьями решетки. Девушка едва ли не подпрыгнула от неожиданности. Сердце ее бешено заколотилось где-то в горле. На всякий случай, она аккуратно отстранилась подальше от стекла, чтобы ее нельзя было сквозь него увидеть. Сама же Мари, при этом, очень хорошо разглядела периодически прикасающуюся к стеклу бледную, немного грязную руку незнакомца.
— Вы не видели моего друга Уильяма? — вдруг раздался приглушенный стеклом жалобный голос, — Я нигде не могу его найти!
«Вот же черт! — с некоторой долей паники подумала Мари, — Неужели он все-таки знает, что здесь кто-то есть?!»
Сильно пригнувшись, она медленно и бесшумно, едва ли не на корточках, вернулась к дивану, на всякий случай спрятавшись за него так, чтобы в окно ее никоим образом не было видно. И все это время незнакомец продолжал стучать в то же самое стекло, периодически слово в слово повторяя свой предыдущий вопрос. Но больше всего в этой ситуации Мари напрягало то, что из всех окон в доме он выбрал именно это. Как будто ночной скиталец каким-то образом смог почувствовать ее присутствие в определенном месте дома сквозь стену.
«Хорошо еще, что входная дверь заперта, и окно на чердаке я тоже за собой закрыла», — пытаясь выровнять собственное дыхание, размышляла Мари, без конца проворачивая в руке рукоятку ножа. Но даже наличие этого надежного друга сейчас как-то мало ее успокаивало. Ведь, кто знает, насколько эффективным может быть любое оружие, когда дело касается какой-нибудь нечисти?
Простучав довольно продолжительное время в то же самое окно и безрезультатно покричав в него, человек или же какое-то его подобие вновь продолжило слоняться вокруг дома кругами и горестно причитать. Осторожно подкравшись обратно к злополучному окну, в тот момент когда шаркающие шаги были с противоположной стороны дома, Мари поспешно завесила его одним из чехлов для мебели.
После этого, девушка вернулась на диван, на сей раз забравшись на него с ногами. Теперь, с занавешенным окном, ей все же стало немного поспокойней.
Какое-то время спустя, хождения вокруг дома постепенно прекратились, и все звуки снаружи стихли. Тем не менее, Мари еще около часа продолжала сидеть на диване и прислушиваться, но за окнами все это время царила лишь глубокая тишина. Таким образом, окончательно уверившись в своей относительной безопасности, поскольку об абсолютной в этом странном городишке и речи быть не могло, девушка вновь легла, укрывшись собственной курткой, в надежде еще хотя бы ненадолго заснуть. И через некоторое время ей это действительно удалось.
Весь остаток ночи, или чем там являлась эта рухнувшая тьма, прошел, на счастье, без каких-либо особых происшествий. И, несмотря на то, что Мари периодически нервно просыпалась и напряженно прислушивалась, ничего пугающего ни снаружи дома, ни внутри его больше не произошло.
* * *
