Книга Искушение страстью - Сара Маклейн

– Ты вытолкнула его на ходу? – удивленно спросила Нора, заглядывая внутрь экипажа, после того как из него вышла Хэтти. – Я думала, мы не хотим его смерти.

Хэтти расправила руками шелковую маску.

– Он и не погиб.

Она смотрела назад достаточно долго, чтобы убедиться: мужчина вполне жив и, как ей показалось, прекрасно себя чувствует. Более того, судя по тому, как он умело перекатился и сразу вскочил на ноги, ему не впервой выпадать из экипажа на ходу.

– Значит, он пришел в себя? – спросила Нора.

Хэтти кивнула и прижала пальцы к губам. Она все еще чувствовала прикосновение его твердых, и в то же время необычайно нежных губ. И еще она ощущала вкус… лимона?

– И?

Хэтти недоуменно взглянула на подругу.

– Что «и»?

Нора закатила глаза.

– Кто он?

– Он не сказал. – Хэтти сделала паузу и добавила: – Он ничего не сказал. А разве должен был?

«Однако я хотела бы знать, кто этот таинственный незнакомец».

– Ты можешь спросить Огги. – Хэтти испуганно покосилась на подругу. Неужели она говорила вслух? Нора довольно ухмыльнулась. – Ты забываешь, что я знаю тебя, как себя.

Нора и Хэтти были подругами всю жизнь, и не одну жизнь, любила повторять мать Норы, наблюдая, как маленькие девочки играют под столом в ее саду. И Элизабет Мейдуэлл, герцогиня Холимор, и мать Хэтти существовали на самом краю аристократического общества. Ни ту ни другую лондонский высший свет не принял с распростертыми объятиями. Судьба сложилась так, что ирландская актриса стала герцогиней, а продавщица из маленького бристольского магазинчика – графиней. Они подружились задолго до того, как отец Хэтти получил пэрство. Две женщины все делали вместе – даже рожали дочерей. Дни рождения Хэтти и Норы разделяло несколько недель. Они росли вместе и считали себя сестрами.

– Я скажу тебе две вещи, – сообщила Нора.

– Только две?

– Хорошо, пока две. И оставляю за собой право позже сказать больше. Первая: хотелось бы верить, что мы случайно не убили этого мужчину.

– Мы не убили его, – буркнула Хэтти.

– А вторая… – продолжила Нора. – Когда я в следующий раз предложу оставить бесчувственного мужчину в экипаже и взять коляску, мы возьмем чертову коляску!

– Если бы мы взяли коляску, – задумчиво проговорила Хэтти, – вполне возможно, мы бы уже были мертвы. Ты гонишь лошадей слишком быстро.

– Я всегда контролирую ситуацию!

Когда их матери умерли – одна через несколько месяцев после другой, они остались сестрами даже в смерти, – Нора пришла в поисках утешения к отцу и старшему брату, но те оказались слишком аристократами, чтобы позволить себе горевать. Но у Седли, которые не были аристократами по рождению, и потому в обществе их вообще не причисляли к высшему свету, такой проблемы не было. Они легко нашли место для Норы в своем доме, за своим столом и в своих сердцах, и очень скоро она стала проводить больше времени в доме Седли, чем в своем. Как правило, отец и брат не замечали ее отсутствия, так же как и не видели, что она стала тратить деньги, которые получала на булавки, на роскошные экипажи и коляски.

Женщина, хозяйка своего экипажа, является хозяйкой своей судьбы. Нора это часто повторяла.

Хэтти не была в этом полностью уверена, однако не могла отрицать, что иметь подругу, обладающую навыками заправского кучера, очень удобно. Особенно по ночам, когда не хочется, чтобы кучер болтал (а любой кучер станет болтать, если высаживает двух незамужних молодых аристократок у дома 72 по Шелтон-стрит). И не важно, что этот дом вовсе не похож на бордель, по крайней мере, внешне.

Или заведение называется как-то иначе, если оно для женщин?

Хэтти решила, что это не имеет значения. Она лишь отметила, что красивое здание выглядело вполне приличным. Впрочем, как должны выглядеть подобные заведения, Хэтти могла лишь предполагать. Дом 72 по Шелтон-стрит казался теплым и манящим. Его окна светились золотистым светом, цветники по обе стороны от входной двери переливались осенними красками. Ящики с цветами стояли под каждым окном.

От внимания Хэтти не ускользнуло, что все окна были занавешены. Впрочем, это вполне разумно, поскольку все, что происходило за ними, являлось личным делом каждого.

Она еще раз провела рукой по маске, желая удостовериться, что та не съехала.

– Если бы мы взяли коляску, нас бы заметили.

– Возможно, ты права. – Нора пожала плечами, точнее, одним плечом, и улыбнулась подруге. – Тогда выходи.

Хэтти нервно хихикнула.

– Я не должна была этого делать.

– Ну, мы же не собираемся вернуться и извиниться за свое поведение, – сказала Нора и махнула рукой в сторону двери. – Итак? Ты идешь?

Хэтти глубоко вздохнула. Ну, вот и все. Она повернулась к подруге:

– Это безумие?

– Даже не сомневайся, – без колебаний ответила Нора.

– Нора!

– Это безумие, но наилучшее из всех возможных. У тебя есть планы, Хэтти. И так и ты сможешь их достичь. Когда все свершится, обратной дороги не будет. И, скажу тебе честно, ты этого заслуживаешь.

В ее голосе была разве что тень сомнения, но Хэтти ее услышала.

– У тебя тоже есть планы, но ты ничего подобного не делаешь.

Последовала пауза, и Нора снова пожала плечами.

– У меня нет такой необходимости. – Судьба дала богатство, и привилегии, и семью, которой все равно, что она намерена их использовать, взяв жизнь за рога.

Хэтти повезло меньше, она не была женщиной, способной взять жизнь за рога. Тем не менее после сегодняшней ночи она намеревалась доказать всему миру, что сделает именно это.

Но сначала она должна распрощаться кое с чем, что ее удерживает.

Именно поэтому она здесь.

Хэтти обернулась к Норе.

– А ты уверена, что это…

В этот момент рядом остановился экипаж. Из него вышли три смеющиеся женщины в прелестных шелковых платьях, сияющих, словно бриллианты, и в масках, таких же как у Хэтти. У них были тонкие талии, длинные изящные шейки и широкие белозубые улыбки. Никто не усомнился бы в их красоте.