Руперт тем временем давал указания шоферам и торопил ихехать, чтобы не опоздать на корабль.
— Он ведь отходит днем, да? — спросил он у Берта,вынимая из кармана часы.
Кэт в последний раз обняла Лиз и забралась в машину, посадиврядом Алексис.
— Да. У нас достаточно времени.
Было полвосьмого утра десятого апреля.
— Счастливого плавания! Всего хорошего! — Руперт иЛиз замахали им на прощание.
Тронулась первая машина, потом вторая и, наконец, третья.Кэт с Алексис на коленях помахала им из окошка, широко улыбаясь, и Бертрам,обнимавший ее за плечи, тоже.
— Я люблю вас! — крикнула Лиз вдогонку. — Явас всех люблю…
Слова растаяли в воздухе. Лиз вытерла слезы, не понимая,почему ей так тревожно. Они ведь увидятся в августе в Сан-Франциско. Онаулыбнулась про себя, входя с Рупертом в дом.
Он тут же заперся в библиотеке, как это обычно бывало поутрам, а Лиз вернулась в столовую, окинула взглядом пустые стулья, пустыетарелки, и ужасное чувство одиночества вновь охватило ее. Только что они тутсидели, комнату заполняли их голоса, а теперь вокруг снова стало пусто и онаопять одна.
Глава 2
Машина с Кэт и Бертрамом, приехавшая в порт раньше других,подрулила к причалу для пассажиров первого класса. Джордж во втором автомобиленетерпеливо ерзал на сиденье, и Эдвина уговаривала брата сидеть спокойно, покаон не свел с ума ее и Филипа.
— Посмотри, посмотри на них, Эдвина!
Джордж показывал на четыре огромных пароходных трубы, аФилип пытался охладить его пыл. В отличие от своего восхищенного братца Филипдовольно много прочитал о корабле, когда узнал, что это будет его первый рейс.
У судна, на котором им предстояло плыть в Америку, был почтиблизнец «Олимпик», уже год совершающий плавания, но этот лайнер былдействительно самым огромным на свете. «Титаник» раза в полтора превосходиллюбой пароход, и Джордж был совершенно потрясен его видом. Газета отца назвала«Титаник» чудо-кораблем, а на Уолл-стрит его называли не иначе, как «пароходоммиллионеров».
Совершить на нем первый рейс было чрезвычайно престижно.Берт Уинфилд заказал пять из двадцати восьми специальных кают на палубе Б,которые тоже выгодно отличали «Титаник» от других пассажирских судов. Каютыбыли украшены подлинными предметами старины из Дании, Франции и Англии, авместо иллюминаторов в них были настоящие окна. Компания «Уайт стар» превзошласамое себя.
Каюты семейства Уинфилдов располагались так, что казалисьскорее едиными роскошными апартаментами, чем просто смежными комнатами.
Джорджа решили поместить в одну каюту с Филипом, Эдвину — сАлексис, Уну — с двумя малышами, Фанни и Тедди, а самую большую каюту занялиКэт с Бертрамом. К ним примыкала каюта их будущего зятя.
Поездка обещала быть веселой, и Джорджу не терпелосьпобыстрее взойти на корабль. Он пулей вылетел из машины и понесся к трапу. Нобрат успел его перехватить и, взяв за руку, оттащил обратно к Эдвине,помогавшей матери управиться с ручной кладью.
— Куда это вы так торопитесь, юноша? — протянулФилип, подражая отцу, и Джордж в раздражении взглянул на него.
— Ты стал говорить, как дядя Руперт.
— Неважно. Ты будешь тихо стоять на месте, пока папа неразрешит тебе идти.
Он взглянул через плечо Эдвины и увидел Алексис, вцепившуюсяв мамины юбки, и няню, которая сражалась с ревущей малышней.
— Пойди помоги там с Тедди. Уна с мамой разбирают вещи.
Их отец в это время отправлял назад шоферов. Джорджунравилась вся эта суета, потому что в таком хаосе он мог спокойно смыться изаняться своими делами.
— Это обязательно? — Его не особо вдохновлялаперспектива возиться с младшим братом, когда кругом столько всего интересного.
Огромный «Титаник» стоял прямо перед ними, и Джорджу страшнохотелось поскорее на него забраться и обследовать все уголки, поэтому он нежелал терять напрасно время.
— Да, ты должен помочь, — грозно нахмурился Филип,подталкивая Джорджа к детям.
Сам он собирался присоединиться к отцу. Краем глаза онзаметил, как Эдвина ласково успокаивает плачущую Алексис.
Эдвина, в элегантном голубом шерстяном костюме, который онасшила к первой встрече с родителями Чарльза, присела на корточки рядом сАлексис.
— Чего ты испугалась? Посмотри, не будьглупышкой. — Эдвина показала сестренке на гигантский пароход:
— Он похож на плавучий город, и через несколько дней мыбудем в Нью-Йорке, а потом на поезде доберемся в Сан-Франциско.
Эдвина пыталась изобразить поездку как забавное приключение,но Алексис смертельно боялась колыхающейся на волнах громады и прятала лицо вюбку матери, отталкивая Эдвину.
— Что такое? — Кэт посмотрела на старшую дочь,пытаясь разобраться, что там стряслось.
Рядом на мостике играл оркестр. Играли не слишком громко,так как «Уайт стар», видимо, решила, что слишком много шума — это вульгарно.
— Что случилось? — Кэт погладила Алексис поголовке.
— Она перепугалась, — объяснила Эдвина, и Кэтпонимающе кивнула.
Бедная малышка Алексис вечно пугалась новых событий, новыхлюдей, новых мест, и на «Мавритании» она боялась плыть, и все время спрашиваламаму, что будет, если она свалится в воду.
Кэт затянутой в перчатку рукой пригладила ее золотистыекудряшки, наклонилась и зашептала ей что-то на ушко. Алексис заулыбалась, когдамама напомнила, что через пять дней будет день ее рождения. Ей исполнится шестьлет, и они сначала устроят праздник на корабле, а потом еще один вСан-Франциско.
— Хорошо? — шепнула она испуганной девчушке, ноАлексис замотала головой и опять принялась плакать, прижимаясь к матери.
— Я не хочу ехать…
Однако прежде чем Алексис успела что-либо добавить, чьи-тосильные руки осторожно ее приподняли, и она очутилась на плечах у отца.
— Но придется поехать, моя хорошая. Ты же не захочешьостаться в Англии без нас, да? Конечно, нет, глупышка. Мы все поплывем домой наэтом чудесном корабле. А знаешь, кого я только что видел? Маленькую девочку,твою ровесницу, и я ручаюсь, что вы скоро подружитесь. А теперь давайподнимемся на палубу и посмотрим наши каюты, ладно?
Отец понес ее на плечах, и она перестала плакать, синтересом глядя сверху на суету вокруг. Берт взял за руку жену, дети с Унойпоследовали за ними, и вскоре вся семья поднялась по трапу на борт «Титаника».На палубе отец опустил Алексис, которая тут же вцепилась в его руку, и онипошли по главной лестнице на верхнюю палубу, с любопытством осматривая всевокруг.
