Ознакомительная версия. Доступно 81 страниц из 403
Геббельс не счел нужным информировать нового главу государства о своих собственных намерениях. Он осуществил их в конце дня 1 мая. Было решено вначале отравить ядом шестерых детей. Их игру прервали, и каждому сделали смертельную инъекцию. Очевидно, это сделал тот самый врач, который накануне отравил собак фюрера. Затем Геббельс вызвал своего адъютанта, гауптштурмфюрера Гюнтера Швегермана и дал ему указание найти бензин. «Швегерман, — сказал он ему, — произошло величайшее предательство. Все генералы изменили фюреру. Все потеряно. Я умираю вместе со своей семьей. (Он не сказал адъютанту, что только что убил своих детей.) Сожгите наши тела. Вы сможете это сделать?»
Швегерман заверил его, что сможет, и отправил двух дневальных раздобыть бензин. Несколько минут спустя, примерно в 8.30 вечера, когда уже начало смеркаться, д-р и фрау Геббельс проследовали через бункер, прощаясь с теми, кто находился в этот момент в коридоре, и поднялись по лестнице в сад — здесь по их просьбе дежурный эсэсовец прикончил их двумя выстрелами в затылок. На их тела вылили четыре канистры бензина и подожгли, но кремацию до конца не довели. Все, кто еще оставался в бункере, не имели времени дожидаться, пока сгорят мертвые. Они бросились спасаться, присоединясь к массе бегущих людей. Уже на следующий день русские обнаружили обуглившиеся тела министра пропаганды и его жены и сразу же опознали.
Около 9 вечера 1 мая загорелся бункер фюрера, и примерно 500 или 600 человек из свиты Гитлера, оставшиеся в живых, преимущественно эсэсовцы, начали метаться по служившему им укрытием зданию новой канцелярии в поисках спасения, «подобно цыплятам с отрубленными головами», как выразился позднее портной фюрера.
Ища спасения, они решили двинуться пешком по туннелям метро от станции под Вильгельмсплац, напротив канцелярии, к станции «Фридрихштрассе», чтобы пересечь реку Шпре и просочиться к северу от нее через позиции русских. Многим это удалось, но некоторым, в том числе и Мартину Борману, не повезло.
Когда генерал Кребс возвратился наконец в бункер с требованием генерала Чуйкова о безоговорочной капитуляции, партийный секретарь Гитлера уже пришел к выводу, что единственный шанс спастись для него — слиться с массой беженцев. Его группа попыталась следовать за немецким танком, но, как рассказывал потом находившийся здесь же Кемпке, он был подбит прямым попаданием противотанкового снаряда русских, и Бормана почти наверняка убило. Там же находился и главарь «Гитлерюгенда» Аксман, который, желая спасти свою шкуру, бросил на произвол судьбы батальон подростков на мосту Пихельсдорф. Позднее он показал, что видел тело Бормана лежащим под мостом, в том месте, где Инвалиденштрассе пересекает железнодорожные пути. На его лицо падал лунный свет, но Аксман не заметил следов ранения. Он высказал предположение, что Борман проглотил капсулу с ядом, когда понял, что шансов пробраться через русские позиции нет.
Генералы Кребс и Бургдорф не присоединились к массе беглецов. Считают, что они застрелились в подвале новой канцелярии.
Конец Третьего Рейха
Третий Рейх пережил своего основателя ровно на семь дней.
Вскоре после 10 вечера 1 мая, когда тела д-ра и фрау Геббельс догорали в саду канцелярии, а обитатели бункера толпились в поисках спасения у входа в туннель метро, радио Гамбурга прервало трансляцию торжественной Седьмой симфонии Брукнера. Раздался бой военных барабанов, и заговорил диктор:
«Наш фюрер Адольф Гитлер, сражаясь до последнего дыхания против большевизма, сегодня днем пал за Германию в своем оперативном штабе в рейхсканцелярии. 30 апреля фюрер назначил своим преемником гросс-адмирала Дёница. Слушайте обращение к немецкому народу гросс-адмирала и преемника фюрера».
Третий Рейх, начав свое существование с откровенной лжи, с ложью же сходил со сцены. Не говоря о том, что Гитлер умер не в этот день, а накануне, что само по себе несущественно, он вовсе не пал, «сражаясь до последнего дыхания». Однако распространение этой лжи по радио было необходимо, коль скоро его наследникам предстояло увековечить эту легенду, а также удержать контроль над войсками, которые все еще оказывали сопротивление врагу и которые наверняка посчитали бы, что их предали, если бы узнали правду.
Сам Дёниц повторил эту ложь в 10.20 вечера, выступая по радио, и назвал смерть фюрера «героической». В этот момент он еще не знал, как встретил свой конец Гитлер. Из радиограммы Геббельса он лишь знал, что фюрер умер накануне вечером. Но это не помешало адмиралу, прибегнув ко лжи, как и в других случаях, утверждать именно это. Он сделал все, что мог, чтобы в час трагедии еще больше сбить с толку и без того находившийся в смятении немецкий народ.
«Моя первейшая задача, — сказал он, — спасти Германию от уничтожения наступающим врагом — большевиками. Во имя одной только этой цели вооруженная борьба будет продолжаться. До тех пор пока достижению этой цели препятствуют англичане и американцы, мы будем вынуждены продолжать оборонительные бои и против них. В сложившихся условиях, однако, англо-американцы будут вести войну не в интересах своих народов, а исключительно ради распространения большевизма в Европе».
Пустые слова. Дёниц знал, что сопротивление немцев на исходе. 29 апреля, за день до самоубийства Гитлера, безоговорочно капитулировали немецкие армии в Италии. Известие это из-за нарушений связи не дошло до Гитлера, что, вероятно, избавило его от излишних переживаний в последние часы жизни.
4 мая немецкое верховное командование отдало приказ всем немецким войскам на северо-западе Германии, в Дании и Голландии сдаться войскам Монтгомери. На следующий день капитулировала расположенная севернее Альп группа армий «G» Кессельринга в составе немецких 1-й и 9-й армий.
В тот же день, 5 мая, адмирал Ганс фон Фридебург, новый главнокомандующий немецким флотом, прибыл в Реймс, в штаб генерала Эйзенхауэра, для переговоров о капитуляции. Цель немцев, как об этом ясно свидетельствуют последние документы их верховного командования, состояла в том, чтобы затянуть переговоры на несколько дней, выиграть таким образом время и дать возможность максимальному количеству войск и беженцев избежать русского плена и сдаться западным союзникам.
На следующий день в Реймс прибыл и генерал Йодль, чтобы помочь своему коллеге, главнокомандующему флотом, затянуть переговоры об условиях капитуляции. Но уловки немцев были тщетны. Эйзенхауэр видел их игру насквозь.
«Я попросил генерала Смита, — писал он позднее, — информировать Йодля, что, если они не прекратят искать отговорки и тянуть время, я немедленно закрою весь фронт союзников и силой остановлю поток беженцев через расположение наших войск. Я не потерплю никаких дальнейших проволочек».
В 1.30 ночи 7 мая Дёниц, узнав от Йодля о требованиях Эйзенхауэра, радировал генералу из своей новой ставки во Фленсбурге, на датской границе, что ему даются все полномочия подписать документ о безоговорочной капитуляции. Игра окончилась.
В небольшой красной школе в Реймсе, где Эйзенхауэр расположил свой штаб, 7 мая 1945 года, в 2.41 ночи, Германия безоговорочно капитулировала. От имени союзников акт о капитуляции подписали: генерал Уолтер Беделл Смит, генерал Иван Суслопаров (в качестве свидетеля) за Россию и генерал Франсуа Севез за Францию. От Германии его подписали адмирал Фридебург и генерал Йодль{Акт о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии был подписан в ночь на 9 мая 1945 года в Берлине (Карлсхорст). По согласованию между правительствами СССР, США и Великобритании была достигнута договоренность считать процедуру в Реймсе предварительной. Тем не менее в западной историографии подписание капитуляции германских вооруженных сил, как правило, связывается с процедурой в Реймсе, а подписание акта о капитуляции в Берлине именуется его «ратификацией».}.
Ознакомительная версия. Доступно 81 страниц из 403
