прошептала я, отходя от места, где Клод будто обратился в уродливое пятно.
Хватка моих рук ослабла, и Дьявольский Меч рухнул на пол с громким звоном и гулом, разнёсшимся по всему поместью.
Мои глаза же вернули себе естественный серо-голубой цвет, а охватывающее меня всё это время адское пламя потухло в следующую же секунду, заставляя ослаблено пасть на колени.
В следующее же мгновение всё моё тело окутала тёмная дымка, постепенно возвращая мне мой прежний человеческий облик.
— Ещё кончено не всё, Регина, — напомнили мне аномалии, когда я стала собой.
— Сиэль… — прошептала тихо и слабо я. — Готов ли он?..
— Да… Этот ответ он должен дать тебе, — отвечал голос одной из аномалий
— «Я давно готов. Мне давно уже пора… Пни за меня Себастьяна, когда вы вернётесь».
— «Уверена, он тоже будет по тебе скучать».
Я слабо и немного грустно улыбнулась:
— «Обрети долгожданный покой и мир, которых заслуживаешь, Сиэль».
С этими словами в мыслях я закрыла глаза, делая глубокий вздох.
Время пришло… Пора отпустить юного графа Фантомхайва, с которым я пережила за последние три года столько всего.
Не стану отрицать, что буду скучать по этому своенравному сорванцу, к которому и сама весьма привязалась за всё это последнее время. Однако он и вправду заслужил мира и покоя, который обретёт благодаря аномалиям.
Душа вечно юного мальчика осторожно выпорхнула из меня и обернувшись крохотным, небесно-голубым мотыльком.
На прощание он облетел меня, словно сияющий огонёк маяка и, будто поклонившись мне в полете, полетел к существам, что милосердно и спокойно протянули к нему свои светящиеся и будто бесформенные руки.
— Берегите этого мальчика, — едва ли слышно прошептала я, чувствуя некую еле ощутимую пустоту внутри себя и опустив голову вниз, грустно уронила одну горячую слезинку на пол.
— Как и ты береги его друга и защитника… — прошептали существа, что стали медленно растворяться внутри аномалии, унося за собой душу Сиэля и при этом восстанавливая особняк, словно в нём и не было страшной битвы, не было разрушенных стен и пола, не было капель крови. Ничего. Просто пыль и забытость.
Стоило аномалиям полностью исчезнуть, а дому обрести свой первоначальный вид, как я медленно и осторожно поднялась с колен, машинально обнимая свои же плечи, будто пыталась согреться после зимней стужи.
— Всё, наконец, закончилось… — тихим полушёпотом проговорила я, слабо и неторопливо идя в сторону выхода из особняка.
Открыв его большие двери и выйдя на улицу, я увидела восходящее над горизонтом солнце.
Это был первый рассвет… Это было первое утро… Когда ко мне пришло осознание того, что я, наконец, обрела то, к чему так долго стремилась.
Смерть Клода принесла мне мир и покой. Желанную жизнь без страха и терзаний из-за воспоминаний о прошлом.
Я… Себастьян… Наши друзья и союзники… Все мы заплатили за это огромную цену. Каждый из нас свою. Но… Это того стоило.
— Регина! — послышался тревожный голос Себастьяна, который бежал вместе с остальными ко мне. Они видели, как аномалии «уходили», а значит, он знал, что Сиэль…
— Всё закончилось… — отозвалась я, слабо спускаясь вниз по ступенькам.
Мой взгляд, полный понимания и сочувствия встретился с взглядом бежавшего Михаэлиса.
Я прекрасно понимала, что он будет тосковать по мальчику. Снова…
— Понятно… Вот… Говнюк… — процедил сквозь зубы демон, склонив голову и сжав кулаки… Но это длилось лишь секунду, и потом он лишь слабо усмехнулся: — Ну, хоть не будет донимать спорами.
— Он тоже будет скучать по тебе… — я грустно улыбнулась в ответ, всё же, наконец, спустившись по лестнице.
Когда все подбежали ко мне, мой взор сразу же пробежался по Доросу и Зираэлле, которые выглядели уже достаточно слабыми. Видимо, на них сказалась не только битва, но и Дьявол, как и обещал, взял с них свою плату.
Оба были рады меня видеть, это было заметно по радости в их глазах, которая скрывалась после усталости.
Но я чувствовала, как они… Будто угасли…
От Зиры не чувствовалась демоническая сила, и как будто часть её оригинальности поблекла, волосы стали чуть темнее, а глаза обрели другой цвет.
А вот Дорос… Он будто прибавил лет десять. Если раньше греческий демон был подтянутым и молодым, то теперь на его лице читался возраст, морщины, пигментные пятна от солнца, словно укрытый веснушками.
Грусть, печаль и некая вина легли на моё сердце тяжёлым грузом, хоть я и старалась скрыть это от друзей, пытаясь сдержать ком, подступивший к горлу.
Мне было очень жаль, что отчасти по моей вине они лишились своих сил.
— Не печалься, — улыбнулся тепло Дорос, что встал позади меня и обнял за плечи. — Я пожил достаточно, чтобы уйти спокойнее.
— И я приложу все силы, чтобы Дорос жил спокойно и, может быть, подольше, — слабо улыбнулся Зигирилл, что пытался изо всех сил держать беспокойство о своём возлюбленном при себе и не казаться таким уж чувствительным невротиком.
— Постарайся, пожалуйста… — прошептала тихо я в ответ, на что получила понимающий и согласный кивок со стороны ангела.
— Не волнуйся и за меня, моя дорогая, — Зираэлла также ласково улыбнулась, коснувшись моего плеча. — Ты же знаешь, что со своим любимым жнецом я теперь точно не пропаду.
— Знаю… — я опустила глаза, всё же проронив несколько слезинок, а затем вновь прошептала: — Я очень сильно вас люблю… Вы стали для меня второй семьёй, которую я никогда и ни за что не забуду…
— Мы и будем семьёй. До самого конца, — с улыбкой ответили они, и все окружили меня, бережно обнимая, словно родители прижимали к себе своего ребёнка, желая пожалеть его и похвалить за отличный труд, за его первую и важную победу.
Я же обнимала их в ответ, желая запомнить этот важнейший момент в своей теперь вечной и бессмертной жизни.
В какой-то момент мне хотелось просто разреветься в объятьях своих друзей, своей второй семьи, от счастья и некой печали, смешанных сейчас воедино.
Впервые за долгое время я снова почувствовала себя той девушкой из приюта… Прежней собой. Только теперь у этой самой девушки было впереди светлое и по-настоящему счастливое будущее.
— Мы с тобой… — ласково прошептал все, кто был рядом. Даже Грелль, что обнял нас последним. Только Уильям воздержался от объятий, но снисходительно кивнул мне, и Айзек, который в последний раз взглянул на особняк.
— За тебя… Друг и брат, — прошептал он, величественно поклонившись.
— Теперь сущность Азбиля примет упокоение, где бы она сейчас ни оказалась, — негромко произнесла я, взглянув на его друга.
— Да… Теперь я могу уйти, — ответил спокойно Айзек,
