— Но ведь это серьезно, господин муррыцарь! Вас могут схватить, а как же мы, коты, без вас, мяу?
— Что случилось? — вмешалась Лиза.
— К муррмоему сожалению, приходится признать, что мое общество становится для вас опасным, сударыня, — в огорчении сказал кошачий рыцарь, и его белые усы поникли. — Мой верный друг Мяоан, — Мурремурр кивнул полосатому коту, — только что сообщил мне, что нынче утром Гранфаллон, так называемый первый министр, провозгласил указ о моей поимке. Летучая стража разыскивает меня. Мурр-милое делоу!
— По вашему следу идут еще и дворцовые гоблины! — нервно переступая с лапки на лапку, добавил Мяоан. Мурремурр презрительно фыркнул.
— С одной стороны, я менее всего на свете хотел бы отпускать вас без сопровождения, — сказал он. — А с другой… Хотя с третьей, им меня не поймать, клянусь ушами прародителя Кокса!
Мяоан взглянул на Лизу прямо-таки умоляюще. Лиза посмотрела на Левушку. Она ужасно испугалась за кота и даже на секунду не хотела представить себе, что будет, если его схватят. Лёвушка, словно прочитав ее мысли, присел на корточки:
— Многоуважаемый рыцарь! Никто не подвергает сомнению вашу неуловимость. Именно поэтому мы хотим попросить вас об одолжении. — Он говорил так спокойно и уверенно, будто всю жизнь только и делал, что вел беседы с говорящими котами, к тому же носителями рыцарского достоинства. — Не возьметесь ли вы доставить записку на ту сторону Бродячего Мостика, в Петербург? Видите ли, это очень важно…
— Какую записку? — удивленно спросила Лиза.
— Твоей Бабушке, — объяснил Лёвушка, поправляя очки. — А не то она волноваться будет.
Лиза закивала и полезла за блокнотом и ручкой.
— Муррмомент! — откликнулся кошачий рыцарь. — Разумеется, я доставлю ваше послание. Но вы, сударь, — обратился он к Левушке, — пообещайте мне охранять даму и в случае чего защищать ее с храбростью истинного льва!
— Слово чести, — Лёвушка приложил руку к сердцу и поклонился по всем правилам. Лизка, написала?
Лиза протянула ему записку. Лёвушка быстро проглядел текст и кивнул:
— Сойдет. Доблестный Мурремурр, прошу прощения, но нам придётся привязать записку вам на шею.
— Ничего, благосклонно сощурился рыцарь, наблюдая, как Лиза поспешно отдирает тоненькое кружево от носового платка. — Мой пра-пра-пра… впрочем, неважно, дедушка по отцовской линии хаживал в сапогах — так и кружево, думается, не повредит нашей родовой чести.
Лиза свернула записку в трубочку и осторожно привязана на шею коту.
— Муррмое почтение! — Мурремурр потянулся, демонстрируя полную готовность отправиться в путь. — Оставляю вас на попечении Мяоана.
Полосатый кот подбежал к Лизе и сел у ее ботинок.
— Мурремуррчик! — тихо сказала она. — Вы уж, пожалуйста, берегите себя!
— Позвольте сообщить, что по муррмате-ринской линии мой род восходит к Чеширскому коту. Думаю, этого довольно. Желаю вам удачи! — он скользнул в ближайшие ворота и исчез, словно его и не было.
— Какая богатая мур-родословная… — уважительно сказал Лёвушка. — Ну что, Мяоан, проводишь нас?
— Куда? — с готовностью поднялся полосатый кот.
— Сейчас мы в Нижнем Городе. А нужно попасть в Верхний, — сказала Лиза.
— Путь неблизкий, — констатировал Мяоан.
— В прошлый раз, — задумалась Лиза, — мы с Даленом…
— Это что еще за Дален? — ревниво перебил Лёвушка.
— Раненый сильф.
— Сильф? Слушай, Лизавета, а почему ты до сих нор ничего не рассказывала? — насупился Лёвушка.
— Я?! — возмущенно воскликнула Лиза. — Я пробовала! Мы из-за этих рассказов даже чуть не поссорились, разве нет? Сам ведь сказал: «Сочиняй что угодно, только держи свои фантазии при себе!» — передразнила она солидные интонации Левушки. Тот надулся.
— Левка! — взмолилась Лиза. — Ну не обижайся. Так получилось. Ты бы все равно не поверил.
— А во что я должен был поверить? В мороженое системы «пшик и нету»?!
— Левка! — Лиза почувствовала, что сейчас расплачется. — Ну пусть я вредная, я плохая. Давай потом доспорим, а?
— По-моему, это «потом» нам в ближайшем будущем как раз не грозит, — философски сказал по-прежнему насупленный Лёвушка. — Ладно, — смилостивился он. — Вы с Даленом, которого я не имею счастья знать и который сильф…
Лиза начала было объяснять про приключение с капустным возом.
— Благодарю, я вполне представляю себе структуру средневекового города, су-да-ры-ня! — не без горечи отмахнулся Лёвушка.
— Левка! Ну не сердись! Ты так хорошо во всем этом сразу разобрался… Я без тебя тут точно пропаду… — приврала она. — А если мы сейчас будем ссориться, то потеряем кучу времени, и Андрей Петрович… а вдруг с ним что нибудь случится?
Лёвушка смягчился:
Хорошо, пойдем. И в самом деле, идея с телегой, это класс. Ещё пригодится.
Они попетляли кривыми улочками и очутились на краю рыночной площади.
— Ближе всего — этой дорогой, — сообщил Мяоан, — но мне через рынок нельзя. Дворцовые гоблины, ф-ф-ш-ш! Хватают всех котов подряд, ищут Мурремурра… Куда катится мяу-мир? День Королевского Кота уже какой год не празднуем… Теперь вот гоблины на котов охотятся…
— Гоблины — на котов? — удивилась Лиза. — Они же мелкие, гоблины…
— Последнее времяу они и крупные тоже… — поежился Мяоан. — Ш-ш-ш! Ненавижу! Мне на рынок нельзя!
— Нельзя так нельзя, — нашел выход Лёвушка. — Доведите нас дотуда, а дальше мы уж сами как-нибудь.
Тут только Лиза толком огляделась и окончательно поняла, как изменился город. В Радинглене стало нехорошо. Что-то такое висело в воздухе, от чего хотелось говорить шепотом, а по улицам передвигаться вдоль по стеночке, потупив взгляд и надвинув на глаза капюшон или шапку. Прохожие именно так и делали и при этом, кажется, спали на ходу.
Мутное, как будто немытое, солнце с трудом и неохотой пробивалось сквозь серую хмарь облаков, а небо казалось давно не стиранной обвисшей тряпкой. Но, если небо просто выглядело грязным, то сам город, несомненно, был грязным — вдоль улиц текли ручейки помоев, по тусклому булыжнику перекатывались неприятные серые катыши пыли, какие бывают в давно не метеных комнатах под диваном. Нечищенная медь дверных ручек, ржавые петли ставень, грязноватые оконца… Попетляв некоторое время кривыми улочками, Лиза, Лёвушка и Мяоан очутились на краю рыночной площади. Здесь кот попрощался, пожелал удачи и шмыгнул за угол.
Рыночная площадь, в прошлый раз сверкавшая яркими красками, как-то поблекла. На месте фруктовых и цветочных рядов торчали голые прилавки. Ветер трепал тряпичные навесы и хлопал тканью. Грязь, пыль… Тут и там бессмысленно-суетливыми группками собирались обитатели Нижнего Города. Пробираясь по рынку, Лиза с Левушкой прислушивались к обрывкам разговоров.
