Бывает, что усердие превозмогает и рассудок.
Пословица Наши дни
Кристина Козина пользовалась особой благосклонностью Антонины Котенковой. Девушка выросла в неблагополучной семье, у родителей-алкоголиков.
Сколько она себя помнила, отец всегда пил, пил один, пил с друзьями, сантехниками из ЖЭКа. Друзья сначала были приличные, потом менее приличные, а потом просто забулдыги с улицы. Мать первое время привечала друзей, считала, что отцу при его тяжелой работе общение и снятие стресса с друзьями необходимо. Женщина суетилась с закусками, делала блинчики с мясом, а потом Кристина наблюдала, как мать брезгливо убирала со стола тарелки с объедками. Мужчины допоздна рассуждали о великом и насущном, потом о клиентах и вызовах, периодически мерзко похохатывая. Отец разговаривал громко и всячески демонстрировал, кто в доме хозяин.
— Мать! — кричал он, когда половина спиртного уже была выпита. — Иди сюда! Иди, говорю!
Женщина отнекивалась, но просьбы тогда начинали носить угрожающий характер.
— Ты что, с нами не хочешь посидеть? Брезгуешь? Пренебрегаешь? Иди сюда, мать. А ну-ка иди сюда!
Мать нехотя присаживалась за стол, и тут же следовало предложение:
— Выпьешь с нами?
Женщина понимала, что отказываться бессмысленно, и обреченно кивала.
— Ну, если немного красненького.
Выпив, мать начинала петь «По диким степям Забакалья».
Кристина наблюдала за всем происходящим из коридора и ненавидела и мать, и отца. Потом друзей становилось все меньше и меньше, отца уволили с работы за пьянку, и они с матерью начали пить дома вдвоем.
Уже потом, в медицинском училище, Кристина узнала, что человек, злоупотребляющий алкоголем, называется человеком зависимым, а его жена — созависимой, и лечиться от алкогольной зависимости нужно обоим.
У женщин обычно два варианта: бросать или терпеть. Как ни странно, жене алкоголика ближе второй вариант. У родителей Кристины так и получилось: ее мать тоже стала пить, сначала за компанию с мужем, а потом просто потому, что пьется. И еще что почерпнула Кристина из теоретического медицинского курса: девочка, выросшая в семье, где пил отец, на подсознательном уровне будет стремиться выйти замуж за алкоголика, как бы она ни осуждала пьющих мужчин. С такой постановкой вопроса Кристина не собиралась соглашаться.
— Лучше я никогда не выйду замуж, чем моим мужем будет алкаш!
На практике от училища она оказалась в доме престарелых. После родителей алкоголиков, за которыми ей приходилось убирать, старики и старухи казались не такой большой обузой. Работа, конечно, непростая, но все обитатели дома-интерната обладали несомненным достоинством: они были постоянно трезвыми. После окончания училища Кристина пришла работать в дом престарелых.
Девушка сразу увидела выгоду от работы в социальном учреждении: зарплата была повыше плюс казенное питание, а еще ей безумно нравилась Антонина Михайловна Котенкова. Кристине Козиной так хотелось на нее походить: Антонина была, с одной стороны, властная и любила пожурить за работу, с другой стороны, могла побаловать девчонок-медсестер, просто так организовав чаепитие. Девчонки так и называли это чаевничанье — Тонин день. В течение получаса они пили чай и ели торт или пироги, принесенные директрисой, и просто говорили — например, о том, что дожди нынче и урожая в огородах не будет, что зарплата у медиков маленькая и о том, что хороших мужчин сейчас днем с огнем не найти. Но Кристина отмечала, что Антонина за чашкой чая ловко заводит разговор о том, что ей нужно. И получается, что не планерка это ежедневная, где «снимает стружку» строгая директриса, а разговор по душам, и просит Антонина тут совета, как лучше с фондом выстроить отношения, чтобы и старики, и персонал не в обиде были.
Денег государственных едва хватает на то, чтобы накормить стариков и содержать персонал для ухода за ними. Чего далеко ходить, памперсов порой не хватает, с необходимыми лекарствами перебой! Раз Антонина говорит, что фонд нужен, значит, он нужен, тем более что мужчина такой видный его возглавляет, на Антонину глазками маслеными поглядывает. Еще заметила Кристина, что Антонина стала ей доверять, выделять из всех.
