Мойра улыбнулась. Такую улыбку Дуайт видел у нее редко, раза два. Сейчас видел в третий. Одними губами, мило и чуть застенчиво. Это так не вязалось с ней, разбитной и всегда неунывающей стервой и колкой на язык язвой, что… что все улыбнулись в ответ.
– Идиллия, дери ее во все… Простите, миз, и вы тоже… – Моррис даже покраснел. – Ну, не сдержался. Прямо пасторальная картинка.
– Пастораль здесь при чем, реднек ты с болота? – сплюнул Хавьер. – Мы все сейчас как на семейном портрете, точно.
– Какие познания в живописи, – удивилась Изабель и достала кожаный чехол.
Дуайт вздохнул. Курить она так и не бросила. Мундштук, выточенный из кости, сигарилла. Моррис, не задавая вопросов, протянул горящую зажигалку.
– Очень интересные познания, – повторила Изабель, – причем с Моррисом понятно, воспитание иезуитов даром не проходит. А ты, Хавьер?
– А Хави у нас отличается любознательностью, – встрял Моррис и достал свою старенькую серебряную зубочистку, – и любовью к учительницам. Вот они, плоды просвещения.
– Искусство не должно умирать даже сейчас, и знать о нем надо. – Марк покрутил вилку по столешнице. – Когда мы забудем, чем портрет отличается от натюрморта, начнется превращение в тех самых богохульных обезьян, проповедуемых заблудшим Дарвином.
– Угу… – Моррис затянулся. – Так как так вышло, что дикси и янки все же союзничали? Как-то слышал, но думал, враки.
Марк кивнул.
– В середине девятнадцатого века была война. Южане воевали с северянами, причем цветные воевали друг против друга и там, и там. Война закончилась перемирием, подписанным в Джексонвилле. Да-да, в нашем Джексонвилле. Пришлось вместе воевать с канадцами, с одной стороны, и мексиканско-французскими отрядами, с другой.
– И когда снова началась война?
– С самого начала Бойни. – Командор остановил вилку, вертевшуюся сверкающим волчком. – Янки решили взять свое, наплевав на беды и несчастья, посланные Господом нам в наказание. Мне иногда кажется, что если бы люди думали чуть больше друг о друге, Бойня бы не случилась.
Все замолчали.
– А вот теперь пойдемте и займемся защитой корпуса. – Марк встал. – Это займет около часа.
Где-то так оно и заняло. Со склада, находившегося здесь же, грузили пластины, скрепленные по три, клали на тележки и катили к «Ориону». Крепили с помощью больших защелок, для которых по всему корпусу машины создатели рассыпали множество небольших выемок. К концу часа даже Дуайт, никогда не жаловавшийся на слабые мускулы, заметно устал. Но, как говорил христианам их милостивый Иисус, дорогу осилит идущий. Хотя тут Дуайт мог и ошибиться. В авторстве самой, вполне правильной, мысли.
Но все и всегда заканчивается. Последняя пластина щелкнула, надежно прилегая к корпусу, Дуайт спустился вниз и присел прямо на пол, откинувшись к колесу машины. «Орион», мирно дрожащий в дежурном режиме, еле заметно вибрировал, приятно отдаваясь в уставших мышцах.
Моррис, оставшийся в брюках и промокшей насквозь рубашке, тихо сипел прокуренными легкими и неумолимо готовил их к новому испытанию, делая самокрутку.
– Ты как? – Дуайт покосился на товарища.
– Нормально, спать буду хорошо.
– Это верно. – Марк присел рядом. – После того, как отстоишь свою очередь.
– Не нужно. – Мойра подошла к ним, довольно улыбаясь. – Я настроила охранный периметр. Сюда мышь не проскользнет.
Марк вздохнул.
– Ты так уверена?
– Полностью.
– Хорошо.
– Надо же, а я-то думал, что мало того что пришлось работать, как джимми на плантации, так еще и ночью стоять бы пришлось, – хохотнул Моррис, – воистину благодарю тебя, о дева, принесшая благую вещь.
– За что ты так не любишь цветных? – неожиданно поинтересовалась Мойра. – А?
Дуайт вздрогнул. Этой темы они старались не касаться.
– Интересно. – Мойра залезла во внутренний карман пальто и достала плоскую фляжку. Ром, определил Дуайт, стоило девчонке открутить крышку. – Будешь?
Моррис, сейчас больше всего напоминающий злого уличного пса, живущего в Форт-Кроссе у дома Стэллоуна, практически выхватил у нее фляжку, глотнул.
– Я пойду. – Марк встал. – Так как все его ответы предсказуемы и давно известны. Моррис, если ты по своему обычаю в какой-то момент решишь ее ударить, наплевав на то, что Мойра женщина, я сломаю тебе руку. Не хотелось бы, ведь завтра мы тронемся в очень опасный путь, где пригодятся все целые конечности, имеющиеся в наличии. Мойра, активатор оружейного блока… Не забудь подключить. Моррис?
Моррис не ответил, лишь зло бросил на него взгляд.
Мойра забрала у него фляжку, протянула остальным. Хавьер не отказался, а Дуайт решил не пить. Не хотелось. Он, лучше всего бы, ушел, но, зная реакцию Морриса, когда кто-то пытается залезть под его шкуру… придется остаться.
– Мне очень интересно, Моррис, поверь мне, – продолжила Мойра и села напротив Морриса, подтянув оставшиеся пластины защиты под свой тощий зад. – Веришь?
Моррис оскалился. Дуайт подвинулся ближе. Чего-чего, а ярости, выплескивавшейся наружу после таких вопросов, он навидался.
– Дуайт, все будет хорошо, – успокоил его Моррис, посмотрел на мятую самокрутку, запихнул в рот и закурил. – Я все же мужчина, а она, пусть и странноватая, но женщина.
Мойра довольно кивнула и незаметно подмигнула Дуайту.
Дуайт понял. Вряд ли он нужен здесь и сейчас. Хавьер понял это чуть раньше, и его постоянно грязные сзади брюки уже виднелись в открытом проеме «Ориона». Ну, возможно, так оно и к лучшему. Порой некоторые проблемы можно решить только так, только разговором и именно с женщиной. Даже если она недавно казалась официанткой в салуне, а потом вдруг обернулась серьезной и опасной хищницей.
Моррису давно пора выпустить часть своих демонов наружу, это Дуайт знал точно. Сколько раз он слушал скрип его зубов по ночам, когда Моррис не давал спать им с Хавьером?
Дуайт встал, решив проверить винтовку и пистолеты. Откладывать не стоило, хотя и так вроде бы все в порядке. Но желание поговорить неожиданно пропало у всех.
Он вышел за перегородку жилого корпуса, поискал глазами что-то для оружия. Ящики? Да, точно, накрытые брезентами патронные ящики, сложенные и расставленные аккуратными прямоугольниками. То, что надо.
«Упокоитель», мягко лязгнув карабинами ремней, лег на серую плотную ткань. Оба «кольта» Дуайт просто отстегнул вместе с кобурами.
Масленку, мягкую чистую ткань и ершики он решил взять в «Кугуаре». А когда вернулся, Моррис с крайне деловым видом разбирал его оружие. Его любимые «миротворцы». А вот Мойры он не увидел.
– Ты чего делаешь?
Моррис затянулся и, хитро прищурившись, посмотрел на него. Если, конечно, не прищурился из-за дыма.
