Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
– Когда мне грустно, я не звоню тебе, – отвечала она Максу, с трудом выползая из воспоминаний. Спроси у неё, о чём они говорили две минуты до этого, она и не вспомнит. Ей нужен был просто его голос.
– А когда весело?
– Набираю и сбрасываю.
– Я так много времени думал о тебе, что когда собирался позвонить с ужасом обнаружил на часах «уже поздно».
– Знаешь, где-то я недавно прочла, что влюблённым можно звонить в любое время.
– Влюблённым можно, – осёк её намёки мужской голос. Так одно слово запросто может увеличить дистанцию и стать вдруг чужим.
– Ты вроде перебирался в столицу? Почему вернулся?
– Если Москва – это прекрасная женщина, которую хочется покорить, то Питер – это мужик, интеллигентный мужик, с тёмным прошлым. Они без ума друг от друга, но в силу их гордыни никогда не смогли бы жить вместе, поэтому вынуждены писать длинные письма, летящие стальными строчками «Сапсанов». Наверное, мне нравится моё тёмное прошлое.
– Я могу приехать, если нужно, – лезла со своими привычками надежда.
– Нет, что ты. Не хочу отрывать тебя от дел.
– Я знаю, что такое уход за больными.
– Я знаю, что ты знаешь. Но столько воды утекло с тех пор, я хотел сказать, столько дерьма было вылито…
– Всё в прошлом.
– Я не верю, что у тебя никого нет.
– Нет, – «и не могло быть», – явился в её мысли вчерашний попутчик.
– Как так?
– Не знаю, не получается. У тебя же тоже не получилось.
– Как тебе сказать. Мы с ней разные. Знаешь, расползлись, как швы на джинсах, медленно, но верно. Знаешь, когда подшивать смысла нет, но в целом носить ещё можно. Потом выкинули друг друга на свалку воспоминаний…
– От любви может спасти только другая большая любовь, и так до бесконечности, пока не нарвёшься на дружбу. Останемся просто друзьями? – достала свой последний козырь надежда.
– Глупость какая: нам легче будет убить друг друга, – влетел поезд в тёмный тоннель. За окном вспыхнула ночь. Голос Максима словно перешёл в цифру, на азбуку Морзе колес.
* * *
– Про меня спрашивал? – спросила я Розу.
– Нет. Не успел.
– Слишком быстро ушёл? – представила я как Макс закрывает дверь.
– Нет, сама всё рассказала. Чего ты от него ушла? Таких мужиков раз в сто лет, – жевала что-то в трубку, разговаривая с Мариной, Роза.
– Сколько раз тебе говорить: не я, это он ушёл.
– Я бы тоже с тобой долго не смогла. Шучу.
– Чёрт, связь пропала, – смотрела на свой телефон Марина, извиняясь то ли перед Томой, то ли перед Розой.
– Почему он мне не звонил?
– Кто?
– Муж.
– Может, связи не было.
– Ага, а потом появилась?
– Да, нет, видимо, была бы у него с кем-то связь, не стал бы звонить точно.
– А, ты об этом, – снова досадно вздохнула Марина: «Как же хочется научиться мыслить вот так же неординарно, легко. Нет, надо же упереться рогом, принимать всё конкретно, скучная, какая же я скучная».
Вдруг до неё дошло, что у людей, как и у слов, может быть множество значений, что нельзя принимать человека плоско, таким, каким ты его наблюдаешь своим недальновидным взглядом, которым никогда не проникнуть в душу.
– А может, связь появилась, когда он залез на крышу, – предложила ещё одну гипотезу Тома. – Люблю таких смелых мужчин. Таким ничего не стоит достать звезду.
* * *
– Хотя во многом ты права, – стала передвигать на столике предметы Тома, будто расставляла фигуры, приглашая Марину сыграть с ней в шахматы. – Мужчины ждут какой-то женской мудрости, женщины требуют мужского начала. Надо ли ждать? Надо ли требовать? Мы же не в ресторане в предвкушении заказа, – сделала она первый ход Е2–Е4. Марина промолчала, ей не хотелось играть в шахматы, точнее сказать, она не умела. – Да, знать бы заранее: поесть к тебе человек пришёл в сердце или почувствовать. А он мне продолжает названивать: «Может, встретимся, в кафе сходим, перекусим? Что ты молчишь?» Я ему: «А что ты хочешь услышать? Расстались же уже, к чему эти встречи. А свой гормональный голод я утолю молчанием».
– Ты про бывших? – спросила Марина, про себя заметив, что вроде как уже обсуждали эту тему. Видимо, болит, щемит.
– Про них. Бывшие – это мозоли, которые начинают ныть, как только наденешь новые туфли. Извини, достала я тебя уже этим. Я бы не вспоминала, если ли бы он не позвонил.
– Кто звонил? – отвлеклась Марина. Ей было всё равно звонил или не звонил.
– Бывший.
– Что хотел?
– Да, ничего, просто хотел, – стала снова настраивать свои антенны Тома, будто потеряла нужную волну. Марине было абсолютно неинтересно, кто хотел Тому. Сейчас её волновало… Она даже не могла объяснить что, просто волновало её.
– Не люблю я бывших, и подкаблучников тоже, – отговорилась Марина, хотя никогда не имела дел с последними.
– Да уж, последних я вообще ненавижу, – закончила с антеннами Тома. – Подкаблучники – это те, которые делают вид, что не понимают, чего от него хотят другие женщины.
– В общем, одни стоят других.
– Ну, я не стала бы обобщать, с бывшими обычно так: позвонишь, будто в ренессанс попала, встретишься – полный декаданс.
Марина понимала куда клонит Тома: «Не вздумай с ним встречаться. Было и прошло».
– Потому что встретишься, кофе, то да сё, а потом опять начнёшь выяснять старое. Оно ведь никуда не делось. Лежит себе в кладовке, как одежда б/у, носить не хочется, выкинуть тоже не получается. Вроде в кафе сидишь, а на самом деле в этой кладовой, перебираешь с ним реквизиты, ясное дело, слово за слово, втягиваешься в этот ископаемый спор, – раскраснелась Тома так, что Марине и впрямь показалось, что они сейчас сидят в каком-то чулане, сортируя старое томино бельё. – Всякому мужчине надобно помнить, что женщину невозможно переспорить, её можно только переспать. В каждой женщине есть от кошки: то, что она пришла и села к вам на колени, совсем не значит, что любит просто хочет погреться. Жизнь без скандалов – что женщина без капризов, а женщина без капризов – что шампанское без пузырьков. Не играет.
Тома взяла в руки свою книгу, потом отложила её вновь:
– Жаль, нет шампанского. С удовольствием бы выпила сейчас, – улыбнулась Тома и продолжила тему. – Не надо ждать, не надо требовать, любви, то что есть, иначе и это разберут, – вопросительно посмотрела она на Марину, ожидая от неё не то шампанского, не то одобрения.
– Я лично мечтаю о простых отношениях, когда можно сказать всё, что хочется.
– А мне таких отношений, чтобы и говорить не приходилось, если хочется. Хотя мечтать – это неплохо, лишь бы не накрыло кризисом среднего возраста.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
