Лоринда затаила дыхание. От его слов ее невольно охватил трепет.
— Но в тебе есть и нечто большее, чем просто красота, — продолжал Дурстан. — От тебя как будто исходит какая-то живительная сила, благодаря чему я испытываю ощущение полноты жизни. Этого еще никто на свете не мог мне дать.
Лоринда обернулась к нему. Она прекрасно понимала, о чем он говорил. Именно этой самой силой она пыталась поделиться с ним в ту ужасную ночь, когда он был на волосок от смерти.
Она похолодела от мысли, что могла потерять его навсегда.
— И ты не перестанешь… любить меня?
— Мы только нашли друг друга в этой жизни, но мы не раз были вместе в прошлых воплощениях.
— Ты на самом деле веришь в это?
— Я слишком долго жил на Востоке и потому верю в карму, предопределение и Колесо Сансары[21].
Она подняла к нему лицо, хотя в темноте было трудно рассмотреть что-либо, кроме его нечеткого профиля на фоне неба.
— Ты знал об этом… когда впервые встретил меня?
— Я знал, что ты всегда принадлежала мне — ты женщина, которую я искал много лет.
— И даже несмотря на то, что мой поступок… потряс тебя?
— Как раз поэтому я и был так потрясен — я не мог смириться с тем, что другие мужчины смотрят на твое тело, когда оно было моим, и каждая часть твоего существа во всем его совершенстве уже была моей.
Страсть в его голосе заставила Лоринду вздрогнуть и прижаться щекой к его шее.
— На самом деле, — прошептала она, — я не была обнаженной. Я просто… прибегла к хитрости, чтобы заставить людей… так думать.
— А когда ты позировала перед Парисом в надежде получить золотое яблоко?
— Это неправда. Кому-то очень хотелось оклеветать меня в глазах света, но в действительности… меня там не было.
Лоринда почувствовала, как Дурстан облегченно вздохнул, словно освободившись от тягостной мысли.
— Почему ты… пошел на это пари? — спросила она.
— Потому, что, несмотря на твое вызывающее поведение, высокомерие и полное пренебрежение всеми условностями, подсознательно я понимал, что за этой внешней оболочкой скрывается та самая женщина, которой я уже отдал навеки свое сердце.
— Как ты мог… быть уверенным в этом? Милый, мне стыдно, я оказалась настолько слепой, что не смогла понять это с первого взгляда.
Он крепче сжал ее в объятиях и привлек к себе.
— У тебя еще хватит времени, чтобы выразить мне свое сожаление на этот счет, — утешил ее Дурстан. — В сущности, у нас впереди целая жизнь!
— Я буду любить тебя все сильнее с каждым днем, — пообещала Лоринда. — Все, чего я хочу, — это отдать тебе свою любовь… и себя без остатка.
Ее голос был звонким от нескрываемой страсти, и Дурстан поцеловал ее волосы.
— Правду говоря, мне так и не удалось выиграть пари. Более того, я первый готов признать, что проиграл его.
— Проиграл? — изумилась Лоринда.
— Я понял, что невозможно укротить тигрицу, у которой такие огненно-рыжие волосы и дивные зеленые глаза, сверкающие во мраке.
Он почувствовал, как все ее тело охватил трепет. Она прошептала:
— Тебе не кажется шокирующим, что моя любовь к тебе… настолько беспредельна и что меня охватывает такое неудержимое волнение, когда ты… прикасаешься ко мне?
Дурстан снова поцеловал ее, на этот раз в лоб.
— Это восхитительно, чудесно, бесподобно, и я надеюсь, что так будет всегда, моя любимая, мое бесценное сокровище. Но должен тебя предупредить… — добавил он, коснувшись пальцами ее нежной шеи, — если я встречу хотя бы одного мужчину, который посмеет взглянуть на тебя без должного уважения, я задушу его — и тебя! Я бываю ревнив до безумия.
Лоринда счастливо рассмеялась:
— Меня это не пугает! Если на свете и существуют другие мужчины, я их не замечаю. Есть только ты… и еще раз ты…
Она подняла к нему губы, и ее последние слова прозвучали нечетко.
Он притянул ее к себе, поцеловал со страстью, которую не в силах был сдержать, и, когда она ответила на его поцелуй, охватившее их взаимное влечение словно вспыхнуло из искорки ярким огнем.
Над горизонтом появились первые золотистые проблески рассвета, развеявшие ночной мрак и окутавшие их обоих прозрачным сиянием.
Лоринда обняла мужа еще крепче и, заметив его взгляд, устремленный на нее, произнесла с легкой дрожью в голосе:
— Вот и настал наш новый день, мой милый… мой бесподобный муж!
— Новый день, — эхом отозвался Дурстан и прошептал: — Взгляни на меня — подумай обо мне — ты так нужна мне сейчас!
Он отвел ее обратно в спальню и, когда портьеры упали, скрывая от них свет восходящего солнца, поднял ее на руки.
— Теперь ты моя, — произнес он в темноте. — Любовь моя, теперь ты полностью принадлежишь мне, отныне и на веки веков!
Прочно завладев ее губами и телом, он снова отнес ее на кровать.
