На вопрос, были ли у него затруднения во время фундаментальной беседы с “Саидом”, Сомов ответил:
— Это имело место, когда “Саид” спросил, знаю ли я, что такое Пуштунвапи. Увидев мое затруднение, объяснил, что это кодекс чести пуштунов; так вот его интересовало, не будет ли нарушен этот кодекс. Уловив ситуацию, я сказал “Саиду”, что руководствуюсь в жизни кодексом чести советского офицера, и добавил, что эти кодексы видимо в чем-то похожи. Ответ удовлетворил “Саида”. А после встречи я вызвал к себе переводчика и долго его расспрашивал об этом “долбаном” Пуштунвали, которого нам почему-то не преподавали в школе.
АКЦИЯ ВОЗМЕЗДИЯ
Майора Очкина любили все. Его называли “старшим на рейде”, так как он “обслуживал” аэропорт Джелалабада по линии военной контрразведки, а это означало прием-отправку массы “разночинного народа”. Он был чрезвычайно коммуникабельным и никогда никому ни в чем не отказывал. Юра Очкин просто решал проблемы, и это у него хорошо получалось. А еще он был чрезвычайно талантливым человеком и обладал даром художника. Он нарисовал массу портретов, которые дарил своим “моделям” на память. Юра Очкин часто бывал в Самархейле (это военгородок в 14 километрах от аэродрома), где дислоцировались “каскадеры” вместе с военной бригадой, и редко кто из тамошних обитателей не имел от него подарка с собственным изображением.
Другим пристрастием Очкина была художественная фотография. В его комнате, находившейся в подвальном помещении здания аэропорта, были развешены настоящие шедевры, подсмотренные художником в различных местах, где протекала его служебная деятельность. Среди фотографий выделялись сделанные видимо с особой любовью снимки его супруги и двух еще малолетних детей. Его семья прожи-
вала в Одессе, куда собирался выехать и сам Юра по истечении двухлетнего срока службы в Афганистане.
У Сомова и Очкина срок истекал почти одновременно. Они даже планировали возвращаться из Кабула в Союз на одном самолете, так как их связывала крепкая фронтовая дружба. Замена Очкина уже прибыла, и старший лейтенант даже принял у майора дела. Очкин решил проститься с “каскадерами”, “проставиться” на прощание и познакомить “замену” с “классными ребятами”.
Утром оба прибыли в Самархейль на УАЗике. Прощание затянулось до наступления сумерек, и обратная поездка на легковой автомашине в аэропорт становилась опасной, так как ехать надо было через “соловьиную рощу”, откуда душманы регулярно обстреливали дорогу, минировали ее, устраивали засады.
Сомов выделил особистам для сопровождения БТР, однако Очкин от него отказался, сказав, что они и так проскочат. Сомов просил Очкина остаться и переночевать в Са-мархейле, но Юрий сослался на необходимость рано утром проводить “борт” со своим багажом. В общем УАЗ с особистами уехал без сопровождения.
Через несколько минут дежурная служба в Самархейле зафиксировала выстрел из РПГ-7. Почти сразу Сомов с “каскадерами” на двух БТР выехали по направлению к аэропорту. На седьмом километре были найдены обгоревшая машина УАЗ и три трупа. Выстрел из РПГ-7 был произведен бандитами почти в упор. Очкин, его “замена” и водитель погибли сразу. Бандиты мгновенно оставили место засады, так как знали реакцию “шурави”, дислоцирующихся поблизости. Сомов стоял над телом погибшего друга, полуобгоревшая рука которого еще находилась на спусковом крючке АК. Рука художника! Через пару дней он должен был увидеть своих детей и жену. У Сомова не было слез, но что-то больно сдавило грудь.
На следующее утро Сомов с соблюдением мер предосторожности выехал к “Саиду”, с которым они простились только накануне. “Саид” понял, что случилось что-то ужасное — так выглядел Сомов. Он рассказал “Саиду” о случившемся и попросил: “Сделай так, чтобы голову этого банд-главаря принесли в ХАД. Я не могу его достать, так как мне предписано убыть, о чем тебе известно”. “Саид” молча кивнул. Он понял, что должен выполнить просьбу этого осунувшегося человека, ведь дружба с ним, да и Пуштунвали к этому обязывали.
Сомов улетел в Союз. Через две недели исполнитель из агентурной группы “Саида”, работавший переправщиком, ликвидировал вычисленного бандглаваря — убийцу Юры Очкина. Все было сделано в соответствии с инструктажом “Саида”.
Группа “Омеги” в Джелалабаде официально доложила об осуществлении акции возмездия в штаб подразделения.
В апреле 1983 года Сомов вернулся в “Вымпел”. Впереди были годы интенсивной подготовки, крупномасштабных учений и выполнения разовых оперативных заданий руководства. Боевой опыт Афгана, суровые уроки войны, школа проведения острых мероприятий помогали решать любые задачи.
В 1988 году Сомова назначают командиром сводной советско-кубинской оперативно-боевой группы на крупномасштабных интернациональных учениях “Unidad-88”. Во многом благодаря Сомову был создан учебный фильм по фабуле этих учений.
В 1990 году снова крупные учения, в ходе которых создается усилиями прежде всего Сомова еще один фильм, который генерал Дроздов Ю. И. назвал “фильм-предупреждение”. Страна уже была на переломе. Идеи исламского экстремизма распространялись по миру, звучали супервзрывы, разгорались очаги вооруженных конфликтов. В этой обстановке появляется фильм “По поступившим данным”. Он был снят по результатам учений, проведенных в ответ на натовские учения на юге Европы.
Создатели этого фильма еще не знали того, что будет через несколько лет в Чечне, но сумели показать, как надо действовать “малыми” силами, если вовлечение в конфликт “больших” сил нежелательно, нецелесообразно, неподготовлено, неуместно и так далее. Этот фильм был показан Коллегии КГБ СССР. На фильмах не принято оставлять резолюций. А зря! Предупреждение в полной мере услышано не было.
Полковнику Сомову было тесно в рамках разваливающегося “Вымпела” и он по известным причинам одним из первых демобилизовался и ушел на “гражданку”.
Пригодилась деловая хватка и предприимчивость. А потом пришел и успех на поприще бизнеса. И все это благодаря школе органов госбезопасности, Афгана, “Вымпела”.
В настоящее время герой очерка является президентом Международной общественной организации ветеранов “Вымпела”.
Правильно сказал поэт: “Гвозди бы делать из этих людей — не было б крепче в мире гвоздей!”
“ОМЕГА” ПРИНИМАЕТ ЭСТАФЕТУ
Инструктируя командира спецподразделения “Омега”, руководство подчеркивало, что это подразделение не копирует и не дублирует “Каскад”, хотя направления оперативно-боевой деятельности в принципе остаются прежними, но акценты расставляются по-другому.
Было выделено два основных аспекта: активизация разведывательной работы и усиление советническо-инструк-торской деятельности.
Первый аспект конкретно воплощался в оказании помощи 40-й армии в плане предоставления точных данных о дислокации, количественном составе, вооружении, оснащении, тактике действий мятежных группировок. В этих целях в последующем была составлена картотека практически на все отряды вооруженной оппозиции; создан банк данных на банды, бандгруппы, бандформирования и фронты противника, разработана их классификация, нанесены данные на крупномасштабные карты. Это позволяло проверять и уточнять полученные от партнеров разведданные, а руководству представительства и армии принимать соответствующие решения. Штаб “Омеги” в Кабуле и ее опергруппы в зонах за год пребывания в Афганистане вынесли на авиа- и артудары до 1500 данных на бандгруппы (что зафиксировано в историческом формуляре “Вымпела”).
