Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
После успешного завершения короткой Балканской кампании в 1941 году германское Верховное командование полагало, что освободилось от дальнейшей заботы об этой части Европы. Но это оказалось ложным заключением, ибо как в Болгарии, так и в других почти недоступных горных твердынях развивалось движение Сопротивления, которое невозможно было преодолеть. В Югославии это движение обрело такие массовые пропорции, что против него пришлось применять крупные воинские силы. Среди них были различные подразделения дивизии «Бранденбург», из военного опыта которой взят следующий доклад.
В конце апреля 1943 года 4-й полк «Бранденбург» был переброшен в район Косово – Митровица (Амзельфельд), и перед тем, как подключиться к операции окружения сил Тито, ему было приказано установить место нахождения лидера четников Дражи Михайловича и схватить его. В качестве подкрепления была поднята рота албанцев; и также выяснилось, что вооруженные черногорские шахтеры были готовы в большом количестве примкнуть к немецким вооруженным силам и принять участие в войне против Тито.
В начале 1943 года Тито почувствовал, что утратил расположение к себе русских, а помощь с Запада поступала слишком медленно, и отделение абвера «Клагенфурт» решило, что пришло время установить с ним прямой контакт. Это удалось, и в результате на совещании между представителями немцев и Тито последний объявил о готовности Тито прекратить военные действия против немцев при условии, что под высшим германским суверенитетом ему будет предоставлен контроль над всей Югославией, включая Хорватию. Однако это предложение было обречено на отказ, главным образом потому, что Хорватия уже была предметом соглашения с Италией, а также потому, что Верховное командование вооруженных сил (OKW), отвечавшее за операции на Балканском театре военных действий, придерживалось мнения, что Тито можно будет устранить за несколько месяцев.
Перед тем как началось наступление на Тито, 4-й полк «Бранденбург» выяснил, что Михайлович получает поддержку как от Великобритании, так и от Италии. Итальянские гарнизоны удерживали города и частично – укрепленные лагери, но остальную часть страны уступили организации четников генерала Михайловича, а в ответ за оказанные услуги давали ей продовольствие, оружие и предоставляли защиту. Сам Михайлович жил в Колашине, Черногория, где у него была надежная личная охрана из нескольких тысяч человек, и оттуда он поддерживал теснейшие контакты с итальянским генералом – командующим в Подгорице (Титоград).
В начале мая 1943 года командир 4-го полка «Бранденбург» установил место нахождения Михайловича. Хотя ему было приказано схватить его, он отправился в сопровождении лишь двух переводчиков в Колашин, где обнаружил двух начальников штаба и был доставлен ими к самому генералу. Михайлович заявил, что его партизанские приверженцы – сторонники монархии, особенно в Сербии, – насчитывают несколько сот тысяч человек. До сих пор он запрещал вести какие-либо боевые действия против германских войск. Его ярым врагом был Тито, и он предложил Германии вместе с его партизанами под итальянским командованием немедленно начать наступление на их главного общего врага, коммунистов. Далее он предлагал в качестве доказательств своих намерений и в некоторой степени гарантии от дезертирства своих войск собрать югославскую дивизию для войны на Восточном фронте. В обмен он требовал признания себя военным министром Сербии, которая должна быть восстановлена как суверенное государство, и непрерывной поддержки движения четников со стороны германского правительства и германского вермахта. Ограничивающим элементом к этому соглашению, добавил он, является факт, что он может действовать до тех пор, пока американские или британские войска не высадятся на побережье Далматии; когда же это произойдет, сказал он, он полагает, что не сможет поручиться за надежность своих войск. Тем временем он был готов обратиться к югославскому народу с воззванием по белградскому радио.
Намерения Михайловича были быстро подвергнуты проверке, потому что в тот самый момент Тито начал наступление с севера на Черногорию и коммунистическая угроза стала и острой, и очевидной. Однако Верховный штаб отклонил предложения Михайловича, командир 4-го полка «Бранденбург» был временно отстранен от командования, а два начальника штаба Михайловича, Дюрешец и Пугович, в нарушение торжественного обязательства были арестованы нацистской службой безопасности и вывезены из страны.
В середине мая 1943 года, хотя этот факт не был известен в Германии, 1-я горная дивизия и итальянский армейский корпус в течение целых десяти дней были на грани открытия огня друг в друга. Если бы предложение Михайловича было принято, главное бремя борьбы с Тито переместилось бы на немцев и более чем вероятно, что силы Тито были бы полностью уничтожены. Ну а на самом деле за арестом начальников штаба Михайловича и разрывов переговоров с самим Михайловичем последовало разоружение сербских и черногорских егерей, проводившееся большей частью дивизией СС «Принц Евгений» с исключительной жестокостью; и хотя, по общему мнению, это привело к распаду движения четников Михайловича, оно также явилось в решающий момент подарком для тысяч партизан Тито.
Глава 7
Советская Россия
Русская кампания была такой обширной и, по сравнению с другими кампаниями Второй мировой войны, такой длительной, что невозможно дать полную картину деятельности абвера в ней. Тем не менее следующие инциденты должны дать довольно объемную картину проблем, с которыми столкнулась германская разведслужба на Восточном фронте, и того, как они решались.
Разведывательная работа против Советской России была очень сложной хотя бы из-за отсутствия общей границы; помимо этого, однако, дело было в том, что все коммерческие связи с зарубежными странами велись на советской стороне исключительно государственными организациями с тем результатом, что было очень мало поездок как в зарубежный мир, так и из него, а поэтому было просто невозможно посылать в Советский Союз курсирующих агентов. Германские бизнесмены в 1920-х годах получили доступ в определенные части Союза, когда русские все еще заключали торговые концессии и использовали германскую помощь в восстановлении своей индустрии и сельского хозяйства. Но эти бизнесмены, за очень малым исключением, отказывались в принципе от какого-либо сотрудничества с разведслужбой.
Прощупывание Красной армии абвером в 1920-х годах не имело той важности, которая придавалась вермахтом шпионажу в отношении польской армии. Советский Союз вовсе не относили к категории потенциальных врагов; напротив, в то время в порядке вещей были дружеские связи и взаимный обмен информацией. Тяжелое вооружение, в котором Германии отказывали по условиям Версальского договора, можно было легко изготовить в Советском Союзе, и, так как немцы из полученного в Первой мировой войне опыта внесли немалый вклад в производство и совершенствование этого вооружения, они были весьма неплохо осведомлены о современном вооружении советских сухопутных и военно-воздушных сил и мощи и структуре Красной армии. Что касается флота, разведслужба своим скрупулезным вниманием к деталям сумела составить достаточно многостороннюю картину Красного флота и его баз. Однако я не верю, что имело место какое-либо широкомасштабное проникновение германских агентов в Красную армию или Красный флот, как это утверждалось во время процесса над маршалом Тухачевским и другими руководителями советских вооруженных сил в ходе великой репрессии середины 1930-х годов. Хотя сам я в то время не служил в абвере, но я придерживаюсь мнения, что фантастические обвинения в предательстве, выдвигаемые советскими общественными обвинителями, были беспочвенными.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
