— Что ты, доченька? — заволновалась Лила, услышав слово «мама».
— Раньше не спрашивала, — с укоризной констатировал мальчишка.
— Что это ты хочешь спросить у меня, доченька? — повторила Лила.
— Чтоб отпустить ее, — опередил Зиту осмелевший Чино.
— Ты меня отпускаешь? — спросила Зита Лилу, которая подошла поближе.
Рака услышав, что его партнерша снова согласилась работать, повеселел и тоже зашел в дом.
— Если тебе хочется, доченька, можешь пойти, а если не хочется, оставайся. Я тебя не принуждаю, — мягко ответила Лила.
— Ха! А что она дома-то будет делать? Посмотрите, какая дохлая стала! Начнет работать, глядишь, и оживет немного, — включился в разговор Рака.
В «несколько измененном составе» труппа бродячих актеров наконец достигла широкой рыночной площади.
Зита не знала, какой работой надо будет заниматься, но шла с ними смело, ибо она не боялась никакой работы.
Оставив Зиту ожидать у старого фонтана, Рака и Чино вышли на площадь, а она стала наблюдать за ними, сидя на его бордюре. То, что произошло дальше, немало удивило Зиту.
Рака в голубой рубашке, слегка расстегнутой на груди, где поблескивал небольшой медальон, стал расхаживать по площади и созывать публику на какое-то представление.
Зита ждала, что же будет дальше?
Чино, громко стуча в барабан, выкрикивал непонятные ей междометия, как заправский зазывала.
— А вот представление, какое нужно умение, какое нужно терпение, чтобы по тонкой веревке ходить, как по ровной земле, — громким голосом восклицал Рака, все более и более вдохновляясь. По нему было видно, что он соскучился по своей работе и теперь отводит душу.
— Стоит только оступиться — и всю жизнь будешь лечиться и на одни лекарства будешь работать всю жизнь, — продолжал бодрым и звучным голосом Рака, обходя площадь, как арену цирка, твердой и уверенной походкой гимнаста.
— Но есть такая девушка, которой канат не страшен, которая не только по канату проведет, но и даже спляшет на нем, и не окосеет от страха, потому что для нее — это привычное дело, а вам — костыли обеспечены, — резво и с улыбкой обратился Рака к публике и продолжал свою вступительную программу:
— Поэтому на канате нам всем делать нечего, а вот она рождена для этого! Давай, начинай, покажи уважаемой публике, на что ты способна! — кричал, обращаясь к Зите, разгоряченный Рака.
— Мальчик! Отойди! — скомандовал он мальчишке с бананом в руке, который путался у него под ногами.
— А мы соберем по рупии, по две, так, чтобы было на что и пообедать сегодня. А кто может и больше, тот пусть не стесняется, и крупные деньги не возбраняются! — кричал Рака.
— Это вот для начала! — громко произнес густым басом крупный бородатый мужчина в голубой чалме и рубашке такого же цвета и опустил в корзину купюру.
— Всяких вам радостей! — сказал ему, поклонившись, Рака.
— А вот это от меня! — раскошелился еще один мужчина с длинной густой бородой в темной рубашке и темно-синей чалме. — Только чтоб представление было интересное, — предупредил он весело и возбужденно, опуская деньги в корзину.
— А кто сомневается, похлопать полагается! — снова воскликнул Рака, и взрыв аплодисментов потряс раскаленный воздух.
Опьяненный таким началом, Рака подождал, когда улягутся аплодисменты и произнес:
— Итак, представление для вас, уважаемые горожанки и горожане, начинается! Сейчас наша девушка Гита на совесть для вас постарается! А ну-ка, барабан!
— Веселый, походный! — подхватил Чино, и громкая барабанная дробь посыпалась, как горох, по площади, окруженной толпой зевак.
— Идет канатоходка! — объявил Рака под дробь барабана.
Чино, как всегда, впал в экстаз, выполняя свои «служебные обязанности». Барабанщика, равного ему, вряд ли можно было сыскать во всем Бомбее.
— Алле! Наш номер начинается! — продолжал Рака, обращаясь к Зите.
Зита, не понимая, чего от нее хотят, с недоумением взирала на него, не двигаясь с места.
— Алле! Алле! — отчаянно призывал Зиту обескураженный конферансье, устремив на нее рассерженный взгляд.
Зита, наконец сообразив, в чем дело, глазами и мимикой старалась показать Раке, что она не умеет ходить по канату.
Отчаявшись понять, что происходит с «Гитой», Рака, как опытный актер и режиссер, быстро сориентировался и для того, чтобы дать «актрисе» паузу и сгладить непредвиденную заминку, продолжил свой конферанс:
— Да, господа дорогие! Я должен вас предупредить, что среди почтенной публики встречаются не только крупные грабители, но и мелкие воришки. Так что смотрите в оба, — предупредил он публику, и его указующий перст застыл в пространстве, — расписки вам не оставят, да и вас горевать заставят! Я-то, поверьте, знаю, знаю таких воров! — нараспев декламировал Рака, стараясь выиграть как можно больше времени в надежде, что его партнерша наконец обретет свою прежнюю удаль и выйдет к публике.
Но Зита скромно сидела в сторонке и, прикладывая правую руку то к губам, то к сердцу, пыталась растолковать Раке, что она не умеет «давать представления».
Оказавшись в безвыходном положении и чувствуя, что назад пути нет, Рака не сдавался. Сделав над собой усилие, он заговорил еще более громко и уверенно:
— А теперь посмотрите на эту девушку! Она всю жизнь ходит по канату. Пойдем, покажи, как ты это делаешь. А то, чего доброго, публика нам не поверит! — с этими словами он подошел к Зите.
— Кто-то и может сломать себе шею, но только не она, — продолжал Рака искусно тянуть время.
Но зерно сомнения уже зародилось в сознании этого талантливого актера, но он, заглушая росток сомнения, продолжал раскатистым голосом:
— Что для нас ровная дорога, то для нее канат! Давай, прыгай, прыгай! Публика ждет! — повторял Рака, указывая Зите на натянутую веревку.
А Зита продолжала подавать актеру знаки, в который раз убеждая его, что она не в состоянии выполнить того, что он требует от нее и обещает любопытной публике.
Обстановка накалялась.
Рака подошел вплотную к Зите и еще раз бросил в публику обнадеживающие слова:
— А в том, что она может ходить по канату, сейчас каждый убедится! Давай, давай, отрабатывай денежки, которые нам дали! — настойчиво потребовал Рака и взял Зиту за руку.
Зита в испуге поднялась.
— Ой-е-ей! Ой! Я не могу, Рака, — взмолилась она.
— Ты что, издеваешься, да?! — возмутился Рака.
Среди публики прокатился смешок.
— И он нам сказал, что такая нескладеха пляшет на канате?! — ехидно выкрикнул бородатый мужчина в синей чалме.
Толпа разразилась громким хохотом.
