«Ойран с Лейсом поспорили на бутылку шарамаского вина. Лейс утверждал, что Ойран не сумеет зачаровать ничего, кроме ковра. Ну… Теперь у нас в корпусе водятся летающая швабра, летающий стул и летающая парта, с вопящей на ней Шалой. Снять однокурсницу, кстати, не получается, Ойран перемудрил с заклинанием, и предметы обрели не только летучесть, но и характер. При появлении человека сбегают на приличной скорости. Первокурсники уже начали принимать ставки на время, через которое парта осознает, что на ней тоже человек, и попытается сбросить ненужную ношу. Поучаствовать или Шала меня потом убьет?»
«Арли на практике по вызову наконец-то сделала все как надо и призвала… мать Ашареса вместо него самого. Как у нее это получилось, никто не понял, но светлейшая Лишери, увидев слегка побледневшую Арли, заулыбалась во весь рот, а потом утащила нашу подружку, цитирую: „Попить чаю, пообщаться с будущей невесткой“. Если до этого момента кто-то и не знал, какие неуставные отношения связывают маркизу Ольвери и ее инфернала, больше таких наивных не осталось. Впервые слышали, как умеет ругаться леди Арая. Порывались записать, но чуть не получили по шее. От нее же! Воистину, что-то крупное в лесу подохло. Зато весело побегали по корпусу от разъяренной преподавательницы, на радость младшекурсникам: когда они еще без пяти минут выпускников увидят за таким занятием?»
И все в таком духе.
Я настолько зачиталась этими короткими заметками о студенческой жизни, что не сразу осознала: в них фигурируют всевозможные демонологи, кроме одного. Маркиз Фолхар.
Да чтоб мне в жизни ни одной специи от другой не отличить, это его конспекты! А может, тогда и кабинет его?..
Я аккуратно закрыла конспект, положила его на колени и задумалась.
Тот, кто писал эти насмешливые, сдобренные легким ехидством и авантюрностью, строки, никак не вязался у меня с холодным, застегнутым на все пуговицы — как в прямом, так и в переносном смысле — наставником. Я неправа и тетради не его? Или та битва, где он потерял дар, поменяла в нем слишком многое?
Я осознала, что глубоко ушла в свои мысли, только тогда, когда мне по голове прилетело. Конспектом. Тем самым, что, по идее, лежал у меня на коленях.
От неожиданности я вскрикнула, подскочила на ноги и чуть не швырнулась чем-то спонтанным и стихийным. Остановило лишь то, что увидела — напротив стоит маркиз Фолхар и, иронично на меня поглядывая, обмахивается конспектом.
— «Основы трехмерных плетений на базе инфернального потока», — выразительно прочитал он название дисциплины на обложке. — И как? Интересно было?
Мишленовские звезды… Как же мне стало сты-ы-ыдно… Я покраснела до корней волос и, прикусив губу, опустила глаза.
— Я-а-асно, — протянул маркиз, не дождавшись ответа. — А что, леди, вы вообще здесь делаете? Вламываться в чужой кабинет не очень-то красиво. И уж точно неразумно. А если бы у меня здесь ловушки на таких любопытных стояли?
Все-таки я оказалась права. Но что теперь с этим делать, ума не приложу… Черт, что за идиотская ситуация!
— Мне никто не сказал, что сюда нельзя, — хмуро отозвалась я, решив, что лучшая защита — нападение. — Тем более здесь был толстый слой пыли.
— И что? — Он сложил руки на груди. — Это повод из всех помещений корпуса выбрать именно это?
— Мне этот кабинет понравился. — Я вскинула голову. — Я ощущала себя в нем уютно, словно дома.
— Вот как? — искренне удивился наставник. — Занятно…
— А… как ваше дело? — Я решила сменить скользкую для себя тему. — Как обвинения герцога?
— Сняли, — отстраненно отозвался он. — Да и смехотворны они были. У Кэя не осталось даже тех крупиц, что были у нас, и ничего нового он тоже не получил.
— Хорошо… — прошептала я и, немного помявшись, робко спросила: — Можно я пойду?
— Зачем? — Маркиз сфокусировал на мне взгляд и вдруг… улыбнулся. — Раз уж так совпало, предлагаю провести урок прямо здесь.
У меня чуть глаза на лоб не полезли.
Это еще что за смена линии поведения?!
Тем временем он подошел к столу и вытащил из-за него стул. Поставил напротив меня и, сев, закинул ногу на ногу:
— Как продвигалось самообучение?
— Прочитала еще одну книгу… — Я слегка притормаживала, так как не получалось совместить реальности.
— Теоретическую?
— Нет, практику.
— Прекрасно, в таком случае попробуем поработать с инфернальными потоками.
В результате моя ложь друзьям оказалась не совсем ложью. К себе я вернулась ближе к вечеру, уставшая до состояния «не трогайте бревно, оно хочет только спать». Самое обидное, что у меня так ничего и не получилось! Как я ни старалась, как ни выверяла каждое движение — пусто! И это расстраивало до слез! Правда, только меня. Маркиз пребывал в прекрасном расположении духа и даже расщедрился на своеобразное утешение:
— Не вешайте нос, леди. У большинства какие-то проблески только после десятого раза начинаются.
Конечно же, на прогулку с Конором я не пошла, и присутствие Ская в нашей комнате меня больше не волновало никак. Все мои мысли занимала только демонология и чертова практика, которая явно решила помотать мне не меньше нервов, чем стихийная магия. А еще пугал энтузиазм наставника, который заявил, что мое рвение требует ежедневных занятий. Подозреваю, он мне просто таким изощренным образом мстил за кабинет. Хотя его прекрасное настроение сюда как-то не вязалось.
В воскресенье с самого пробуждения мои мысли были заняты только предстоящей практикой, потому на провожающего меня Джэйда я почти не обращала внимания, отвечала невпопад… Короче, еще тем была собеседничком.
— Мира, — наконец не выдержал друг, — ты меня пугаешь.
— Прости, — вздохнула я, наконец-то выныривая из внутреннего диалога. — Эта демонология… Когда я решила, что нашла к ней подход, она выкинула фортель. А мне не хочется мучиться, как со стихийкой.
— Ты слишком много хочешь сразу, — покачал головой Джэйд. — Я слышал, что демонология считалась дисциплиной на порядок сложнее, чем наша обычная магия. Ты и так делаешь поразительные успехи.
