Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Когда Бернд закончил свое повествование, мы вернулись к своей обычной работе, сопоставляя разрозненные и отрывочные утренние сводки. А наверху сражение в центре города продолжало бушевать с неослабевающим ожесточением. Снаряды и бомбы противника сыпались непрерывным дождем на правительственный квартал, и русские солдаты неуклонно подбирались все ближе и ближе. Около 9.00 ураганный огонь внезапно прекратился, и вскоре наши разведчики доложили, что танки и пехота противника уже подступают к Вильгельмплац. В бункере воцарилась тишина. В атмосфере почти нечеловеческого напряжения все чутко прислушивались к происходящему наверху. Наконец, примерно через час, другой разведчик сообщил, что русские остановились в 400–500 метрах от имперской канцелярии.
В разгар всеобщего волнения из ставки генерала Вейдлинга поступила информация о все еще существующей связи между 12-й армией, занимавшей позиции юго-восточнее Вердера, и окруженным в районе Потсдама корпусом генерала Реймана. В этом сообщении мы с Берндом увидели наш шанс. Все последние дни мы обсуждали важную для нас тему: как избавиться от пассивного созерцания, сидя в подземелье, и принять активное участие в боевых операциях наверху.
Когда Кребс вернулся в комнату, у нас уже были готовы и карты, и письменные резюме для доклада об обстановке на фронтах по состоянию на данное утро. Я доложил о ходе боев на Потсдамерштрассе и о результатах усилий по сдерживанию наступления русских между Кантштрассе и Бисмаркштрассе. Все другие поступившие сводки были, по моим словам, чрезвычайно запутанными и противоречивыми. Затем майор Бернд фон Фрайтаг рассказал о положении в армии Венка и в корпусе Реймана и упомянул о существующем контакте между ними в пункте юго-восточнее Вердера. Здесь наступил подходящий момент для осуществления нашего замысла. Бернд постарался доказать генералу целесообразность нашего выезда в расположение 12-й армии, чтобы лично ознакомить генерала Венка с ситуацией в Берлине и с обстановкой, сложившейся вокруг имперской канцелярии. По словам Бернда, мы не только могли бы убедить Венка поторопиться, но и служить проводниками при выборе наиболее оптимального пути наступления на Берлин. В меру своих способностей я поддержал эту идею, подчеркивая особо тот факт, что в бункере нам обоим, по сути, все равно уже больше нечего делать. Кребс никак не мог решиться сказать ни да, ни нет, боясь неприятностей с Гитлером, однако генерал Бургдорф, вскоре присоединившийся к нам, с энтузиазмом воспринял наше предложение, посчитав его весьма разумным и своевременным. Его адъютант, подполковник Вайс, вызвался сопровождать нас с Берндом. Наш план неожиданно поддержал и Борман; вместе с Бургдорфом они убедили Кребса в необходимости нашей поездки, детали которой тому следует обсудить с Гитлером уже на ближайшем совещании. В 12.00 фюрер созвал очередное совещание с участием Бормана, Бургдорфа и Геббельса. Докладывал Кребс, имея под рукой лишь карты с весьма приблизительными позициями воюющих сторон. Более или менее ясной была обстановка только в центре города. Представления о ситуации в других берлинских очагах сопротивления были довольно неопределенными и туманными, поскольку основывались на слухах, догадках и противоречивых отчетах с мест.
Кребс собирался заручиться согласием Гитлера с нашим планом. Никогда еще в жизни мои нервы не испытывали такого напряжения, как в этот самый момент.
Закончив докладывать, Кребс как бы между прочим добавил, что трое молодых офицеров вызвались попробовать вырваться из Берлина, добраться до генерала Венка, подробно обрисовать ему ситуацию в Берлине и в имперской канцелярии и убедить в необходимости поспешить на помощь осажденным. Оторвав взор от карты, Гитлер поднял голову и уставился невидящими глазами в пространство. После непродолжительного молчания он спросил:
— Кто эти офицеры?
Кребс назвал наши имена и нужные детали плана. Опять несколько минут молчания и невероятного нервного напряжения: каждая секунда казалась вечностью. Фрайтаг посмотрел в мою сторону, и я знал: его нервы тоже, подобно моим, были натянуты как струна. Внезапно Гитлер, взглянув мне прямо в лицо, спросил:
— Как вы планируете выбраться из Берлина?
Я подошел к столу и разъяснил наш путь, указав основные пункты нашего движения: Тиргартен, станция метро «Зоологический сад», Йохимталерштрассе, Кюрфюрстендамм, Адольф-Гитлерплац, спортивный стадион, мосты у Пизельсдорфа. Отсюда мы намеревались проплыть по Хавелю в весельной лодке между позициями русских до озера Ванзее.
Здесь Гитлер прервал меня и, повернувшись к Борману, сказал:
— Борман, обеспечьте этих трех офицеров моторной лодкой, иначе им никогда не добраться до цели.
Я почувствовал, как кровь хлынула мне в голову, стало горячо. Неужели этой идиотской моторной лодке было суждено похоронить наш великолепный план? Откуда мог взять Борман несчастную моторную лодку в нашем теперешнем положении?
Прежде чем Борман мог что-то ответить, я, собравшись с духом, заявил:
— Мой фюрер, мы сами достанем моторную лодку и отладим мотор, чтобы он не очень шумел. Я убежден: мы непременно доберемся.
К нашему колоссальному облегчению, мой ответ удовлетворил Гитлера. Он медленно поднялся, устало взглянул на меня и, пожав нам троим руки, сказал:
— Передайте мой привет Венку. Попросите его поторопиться, иначе будет слишком поздно.
Документы, необходимые для прохождения через немецкие позиции, были изготовлены заранее, и теперь Бургдорф вручил их каждому из нас. После этого мы, наконец, смогли покинуть комнату. Оказавшись снаружи, в переходе, мы радостно пожали друг другу руки. У нас снова появилась возможность принять участие в сражении, хотя и довольно призрачная. Однако нам уже не нужно будет сидеть сложа руки в подземелье, безучастно ожидая решения своей судьбы. Часы показывали 12.45. Мы стали готовиться к походу: запаслись продуктами питания, надели камуфляжные комбинезоны и стальные шлемы. Напоследок перекинули через плечо автоматы и распределили по карманам столь необходимые карты местности, по которой пролегал наш маршрут. Коротко распрощавшись с коллегами, мы 29 апреля в 13.30 вышли из бункера и отправились в путь.
Глава 8
Дорога к дому[2]
Пригнувшись за стенами выхода из бункера на Герман-Герингштрассе, мы переждали очередной артиллерийский налет. Откуда-то послышалась длинная автоматная очередь, и пули впились в стену над нашими головами. Густые клубы черного дыма нес ветер с Потсдамерплац в нашу сторону. Затем мы побежали к Тиргартену, огибая воронки от бомб и снарядов, лавируя между поверженными и разбитыми автомашинами, многочисленными трупами солдат и гражданских лиц. Вскоре мы вышли из зоны интенсивного обстрела и оказались в относительной безопасности среди жилых кварталов. Внезапно над нашими головами появились 6–8 русских пикирующих бомбардировщиков, мы бросились в ближайший подъезд. А в это время снаружи уже рвались бомбы, слышались характерные хлопки авиационных пушек. Подъезд был забит сидящими и лежащими людьми: отчаявшимися женщинами, перепуганными детьми, солдатами, потерявшими свои части, из дальнего угла доносились стоны раненых. Мы поспешили дальше. Вокруг воронки от мины лежало 9 или 10 трупов в гражданской одежде, некоторые изуродованные до неузнаваемости. Не задерживаясь, мы продолжали свой путь. Воздух был насыщен запахом разлагающихся человеческих тел, повсюду попадались мертвые лошади, брошенные автомобили, горящие дома. Мы ползли, карабкались, брели, спотыкаясь, по избранному маршруту, постоянно стремясь на запад. В прифронтовых садах мы видели хорошо подготовленные артиллерийские позиции с неповрежденными орудиями, принадлежавшими 56-му танковому корпусу, которые сделались совершенно бесполезными из-за отсутствия снарядов. Они молчали уже много дней.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
