Наконец показалось здание аэропорта. Слава богу, не загородный дом. В аэропорту убивать не станут. Мужчина припарковал машину, и они вышли.
Дождь кончился, но было все еще сыро, холодно и неуютно. Женя, втянув голову в плечи, растерянно топтался на мокром асфальте, дожидаясь, когда мужчина закроет «Форд» и ему дадут наконец хоть какие-то объяснения. Но и сейчас ему ничего не сказали. Все молча прошли в здание.
Знакомство состоялось в небольшом уютном баре аэропорта. Обстановка здесь была вполне подходящей для объяснений и прочих задушевных разговоров. Им подали кофе и маленький графинчик коньяка. Кофе оказался на уровне, а коньяк подкачал.
– Познакомься, Сереженька, – обратилась Нина к Жене. – Это Михаил Анатольевич, мой муж.
Женя внимательно посмотрел на Михаила Анатольевича (где же он его все-таки видел?), тот ему улыбнулся и протянул руку.
– Ну а это, – она похлопала Женю по плечу, – и есть мой племянник Сережа, который…
– Да, да, конечно. Я понял. – Мужчина с каким-то непонятным состраданием стал рассматривать Женю. – Бедный мальчик! Досталось вам обоим. Но теперь все будет хорошо. – Он снисходительно улыбнулся.
Женя вопросительно взглянул на Нину, она ему еле заметно мигнула.
Вот оно что! Новый клиент, новый Нинин сценарий.
Женя тут же включился в игру. И этого типа сразу вспомнил: тот самый средней руки бизнесмен с фотографии из ящика письменного стола, значит, новая их жертва. Только странно, почему Нина не посвятила его в свой план заранее, как обычно. Почему решила импровизировать? Зачем было устраивать комедию со звонком, и для чего они приехали в аэропорт?
Нина открыла сумочку и, немного порывшись в ней, вытащила два совершенно новых, словно только отпечатанных, паспорта. Один из них она протянула Жене. Он раскрыл его и прочитал: «Юрьев Сергей Александрович». Перевернув страницу, он посмотрел на фотографию. Да, это был он, таких фотографий у него было много. Им часто приходилось менять документы. Но почему Нина отдала ему этот новый фальшивый паспорт при Михаиле Анатольевиче? Или это тоже часть какого-то неизвестного ему плана?
– Да, Сереженька, теперь у нас с тобой есть документы. И мы свободны. Михаил Анатольевич помог сделать паспорта. Взамен тех, которые у нас отобрали эти люди. – Она снова едва заметно мигнула Жене.
– Я Ниночке обязан жизнью. – Михаил Анатольевич наклонился к Жене и взял его за руку. – Я все знаю. Она рассказала мне, как вас заставили работать на себя эти люди. Что вы пережили! Не могу себе представить. Но теперь все кончено. Ниночка спасла меня, а я спасу вас обоих.
Чтобы как-то переварить информацию и без помех войти в новый образ, образ несчастного обманутого племянника несчастной обманутой Ниночки, жертвы каких-то таинственных «этих людей», Женя решил отлучиться на пару минут из бара. Он извинился и направился к выходу. Чтобы не вызвать ненужных подозрений, он пошел в сторону туалета. На полдороге его нагнала Нина.
– Слушай, он действительно мой муж. И сейчас мы улетаем в его родной город. У него там свое дело, фирма. Он возьмет тебя к себе. Станешь нормальным честным бизнесменом.
Женя невидящими глазами посмотрел на нее. До него вдруг дошло.
– Зачем, зачем ты это сделала?
– Что именно? – Нина надменно повела плечом. – Тебя что-то не устраивает?
– Не устраивает? Ты еще спрашиваешь? Да, не устраивает, все не устраивает! Ты опять обманула меня!
– Как, интересно?
– Я… Ты говорила, что любишь меня. Еще совсем недавно. И ни о каком замужестве вообще речи не шло. Могла бы хоть заранее предупредить, что бросаешь меня, а не устраивать очередной спектакль.
– Разве я тебя бросаю? Мы летим вместе, втроем.
– Я не это имел в виду, и ты это прекрасно понимаешь. Сука! Продажная тварь! – Женя повернулся и быстро пошел прочь. Нина догнала его и, схватив за руку, развернула к себе лицом.
– Прекрати устраивать истерику! Слышишь? Я не позволю тебе уродовать мою жизнь.
– Мою-то ты давно изуродовала!
– Изуродовала? Что-то не похоже. Выглядел ты все эти три года вполне счастливым. Это во-первых. А во-вторых, там и уродовать-то было нечего. Очень уж быстро ты освоился с ролью палача и, кажется, даже вошел во вкус. Не знаю, что больше тебя в теперешней ситуации злит: мое замужество или невозможность продолжать убивать. Но пойми, мы не могли так работать вечно. Нас самих бы в конце концов замочили. Не заказанные, так заказчики, когда бы сильно примелькались. А мы уже примелькались. Киллеры долго не живут, даже такие первоклассные. Выходить из дела пора, неужели не ясно? Благодаря Михаилу мы можем легализоваться, спокойно жить, без этих вечных переездов, без этой крови. Если честно, лично мне надоело убивать. Пора бы уж остепениться. А тут такая возможность. Господи, Женечка, да самому-то тебе разве не прискучило мочить этих уродов?
– Не прискучило! – Женя зло усмехнулся.
– Кровожадный ты мой мальчик. – Нина насмешливо-ласково погладила его по щеке. – В любом случае, детка, пора прикрывать лавочку.
– Почему ты все решила за меня?
– Я решила за нас двоих.
– За нас? Разве все еще есть это «за нас»?
– Ну конечно, глупенький. Как же иначе?
– А как же Михаил, твой новоявленный муж?
– Господи, ну не устраивай ты сцен ревности. Тебе это совершенно не идет.
– Но я не хочу ехать с вами. Как ты себе вообще представляешь нашу семейную жизнь на троих? Может, заведем трехместную кровать?
– Дурачок! Кровать теперь нужна для нас с Мишей. Ты-то к кровати каким боком? Ты мой племянник. Не больше. Но и не меньше.
– Сволочь! Неужели ты думаешь, что я соглашусь на это?
– Да куда же денешься? У тебя опять нет другого выхода. Здесь, после того, как узнают, что я натворила, тебя просто убьют. – Нина насмешливо усмехнулась, но потом поняла, что перегибает палку и вообще ведет себя некрасиво: вместо того чтобы смягчить удар, сделать его менее болезненным, еще больше усугубляет положение. Причем необходимости в этом нет, а Женя может и сорваться, все-таки никуда не поехать. И потому она вдруг совершенно переменила тактику, заговорила ласково, даже заискивающе: – Ну не сердись, маленький мой, я люблю только тебя, пойми ты это. Миша – просто выход, единственно возможный для нас выход. Я не могла посвятить тебя в свои планы заранее, потому что ты бы не согласился. Прости меня, если считаешь, что я перед тобой виновата. И не сердись. Так надо. Для нас двоих. Да, да, именно для нас двоих, любимый мой малыш.
Это сработало. Женя немного успокоился, стал покладистей и в конце концов дал себя уговорить.
– Ну, хорошо. Если хочешь, я поеду с вами. Буду жить, где ты скажешь, работать, где тебе будет угодно. Но имей в виду! Не знаю, через год, через два, через три, но я все равно убью эту сволочь.
