Какая-то сила вздернула фа-Тарина в воздух, принялась бросать вверх и вниз, и лишь через некоторое время он понял, что вместе со всем войском прыгает и радостно вопит:
– Победа! Ура!
В том, что Господин легко разгонит драконов, они не сомневались…
И были правы.
Когда Саттия закатила глаза и мягко упала на мостовую, Олен вяло и отстраненно подумал о том, что должен броситься к ней. Но изнуренное усталостью тело откликнулось не сразу, и первым к упавшей девушке успел тар-Готиан.
– Жива, – сказал он, взяв Саттию за запястье. – Дышит. Это просто обморок.
– Так и не могу поверить, что мы убили Харугота, да… – проговорил Бенеш, бледный, с темными мешками под глазами и трясущимися руками. – Но дыра в плоти мира закрыта, путь Тьме запечатан…
«Харугота нет, – подумал Рендалл. – Тот, кто погубил моих родителей и присвоил империю, сгинул».
Олен мог прокричать эти слова, мог написать их на стене, но они все равно оставались только звуками и символами, мало стыкующимися с реальностью. Поверить в то, что враг, досаждавший ему последний год, мертв, не удавалось. Казалось, что сейчас он появится из-за угла и…
Чтобы отогнать наваждение, Рендалл потряс головой. А затем вместе с остальными подошел к Саттии. Бенеш нагнулся, осторожно прикоснулся к руке девушки и растерянно вздохнул.
– Что с ней? – спросил Харальд.
Донеслось раздраженное мяуканье, и из Ножевого переулка на площадь выскочил Рыжий. Нервно дернул хвостом и побежал к Олену, всем видом выражая разочарование. Оцилан упустил битву, не успел к ее началу, а затем не смог прорваться туда, где шла схватка, и был этим недоволен.
– Она была Хранительницей Тьмы… – сказал молодой маг. – Той Тьмы, что проникла в Алион… и обладала ее силой, но сейчас этой Тьмы нет, да. И она потеряла… умения, ну, способности Хранителя, когда погиб Харугот. И поэтому немного лишилась сознания.
– Немного, клянусь Селитой? – проворчал Олен, чувствуя, как душевное опустошение сменяется тревогой.
Несмотря ни на что, равнодушно относиться к Саттии он не мог.
– Есть… была угроза, что она не переживет такого… э, потрясения. Но все обошлось.
Девушка вздрогнула и открыла глаза. И Рендалл понял, что из них исчезла тень, поселившаяся там после обряда в хижине на острове Тенос. Пропала жуткая тяжесть древнего знания, накопленного веками опыта, который дико было видеть в зрачках совсем молодой девушки.
Саттия глядела так же, как и в момент их знакомства – дерзко, насмешливо, хотя и немного растерянно.
– Кто? – спросила она.
– Что «кто»? – несколько опешил тар-Готиан.
– Кто та девушка? – Требовательный взгляд подобно обвиняющему пальцу уткнулся в Олена, и тот понял, что готов скорее провалиться сквозь землю, чем отвечать на этот простой вопрос.
– Она, ну… еще не совсем пришла в себя, да, – спас положение Бенеш. – Возможен бред…
– Пусть полежит, – предложил Харальд. – Ты, эльф, присмотри за ней, а мы пока поглядим, что тут да как.
Ни у кого из мужчин этот план возражений не вызвал, а слабых протестов Саттии никто слушать не стал. Олен, Харальд и Бенеш пошли к северо-восточному углу площади, где стояли ученики Харугота, и где погиб Гундихар. За ними с мрачным видом потащился Рыжий.
Тела, что находились рядом с умиравшим консулом, сгорели дотла, в том числе и Хельга. Лежавшие дальше обуглились, труп коня хозяина Безариона был изуродован.
– Смотри, там их целая груда, – сказал Харальд, показывая туда, где мертвецы в клочьях бурых балахонов лежали друг на друге, точно кто-то пытался сложить их штабелем, но не успел довести работу до конца.
Олен молча подошел и, отбросив прочь брезгливость, отодвинул одно из тел в сторону. Затем соседнее, и обрадованно вскрикнул, разглядев кончик верхней секции «годморгона», блестящий, без малейших следов сажи.
– Гундихар, да… – пробормотал Бенеш, и втроем они освободили гнома.
Смуглый бородач сжимал в руке боевой цеп, на лице его застыло выражение бесшабашной ярости.
– Мертв, – сказал Рендалл, проглатывая вставший в горле комок. – Он погиб… а я до последнего надеялся. Он казался таким… несокрушимым, как будто не умрет никогда.
– Все умрем, – очень серьезно ответил Харальд. – Даже я. Я недолго знал этого парня, но уверен, что сейчас он препирается с местными богами смерти насчет места поприятнее и кружки пива побольше. А боги наверняка подумывают, что неплохо было бы отправить его обратно…
Олен понял, что улыбается, несмотря на то, что горе рвет сердце острейшими когтями. Бенеш судорожно вздохнул, а затем, не сдерживаясь, всхлипнул и принялся тереть глаза.
– Я мало что могу сделать для него, – сказал Рендалл, потянув себя за мочку уха. – Но хотя бы позабочусь о том, чтобы он был достойно погребен…
В этот раз Сердце Пламени выдохнуло огонь мягко, почти деликатно. Багровые струи оплели тело гнома, запеленали в желто-оранжевый кокон, а когда пропали, то от Гундихара не осталось ничего, даже пепла. Поднявшееся облачко дыма ветер уволок с приглушенным «ха-ха».
– А правда ли то, что сказал Харугот перед смертью? – спросил Харальд. – Насчет богов и гибели мира?
– Разберемся с этим позже, – наследник безарионского трона вздохнул и подумал, что не будет знать покоя, пока не найдет ответа на этот вопрос.
Где-то поблизости упал камень, за ним еще один, что-то воскликнула Саттия.
Олен торопливо развернулся и обнаружил, что развалины дома, стоявшего на углу Белой площади и Большой улицы, шевелятся. Отполз в сторону каменный обломок в рост человека, откатились несколько мелких камушков, и на открытое место выбрался могучий родан.
Когда он распрямился в полный рост, стало ясно, что голова его похожа на львиную и что грива блестит подобно расплавленному золоту.
– Э… а кто это? – ошарашенно спросил Бенеш.
– Хоть чего-то ты не знаешь, – Олен улыбнулся краем рта. – Вот кто отвлек Харугота в разгар боя. Вот кто смог биться с ним на равных. Это наш старый знакомый, и зовут его Рик.
Уттарн встряхнулся, точно большая кошка, и неспешно зашагал к Рендаллу. Весь покрытый каменной пылью, грязный, в разорванной одежде, он выглядел величественным и опасным.
– Вот и вы, йоварингару, – сказал Рик так спокойно, будто они не виделись всего пару дней. – Вы, я вижу, сумели одолеть своего врага. Но вразуми меня Госпожа, откуда он набрал такую силу?
– Из ваших храмов, – ответил Олен.
– Нет, вряд ли, – уттарн очень-очень внимательно посмотрел на Бенеша, и прищурился, точно яркий свет ударил ему в глаза. Даже сделал движение прикрыть лицо лапой. – Я сожалею, что Хельга погибла. Но я не смог ее удержать…
