– Отлично, – сказала Лила. – Значит, карта лежит где-то на этом Упырьем Крыле. Попрошу папу послать туда войско.
– Да, точно, – кивнула Элла. – А мне надо срочно вернуться в крепость колдуньи.
– Одной? – ужаснулась Лила. – Зачем?
– Потому что на колдунью нельзя полагаться, – ответила Элла. – Вдруг она решит перебить бардов до того, как подоспеет помощь? Надо действовать! – Она не сказала Лиле главного: ей вовсе не улыбалось сидеть сложа руки и ждать, когда же наконец объявится отряд вооруженных людей и сделает так, что вся слава достанется ему. Элла всегда хотела быть в гуще событий.
– Ну ладно, удачи, – проговорила Лила. – Может, еще увидимся.
– Это я гарантирую. – Элла вытащила из прически латунную заколку-невидимку и наскоро убрала непокорную кудряшку со лба Лилы. – Прости. Она меня раздражает.
– Ничего, – сказала Лила.
Элла повернулась к Грошперу.
– Кстати, вот твоя лютня. – Она вручила барду пострадавший инструмент – корпус треснул, гриф отломан и болтается на единственной струне ми. – Извини, пожалуйста, – сказала Элла. – Надеюсь, у тебя есть запасная.
– По правде говоря, у меня их тридцать пять, – сказал Грошпер, сверкнув ослепительно-белозубой улыбкой. – Еще раз благодарю за спасение. Я сложу о вас еще одну балладу.
– Еще одну? – удивилась Лила, когда Элла скрылась в лесу.
18
Прекрасный Принц попадает из огня да в полымя
Неподалеку от крепости Цауберы Густав безжалостно лупил упавшего великана.
– А ну, слезай с него! – орал Густав, молотя огромную тушу кулаками и сапожищами. Риз со стоном перекатился на бок, и стало видно бедного принца Фредерика, вдавленного в глину лицом вниз. Густав отлепил Фредерика от липкой земли.
– Жив? – спросил он своего обмякшего спутника.
– Не думаю, – слабым голосом отозвался Фредерик.
Густав отволок его в сторону и бросил рядом с Дунканом, который едва-едва начал приходить в себя.
– Посиди тут с нашим господином Мини-Плащиком, – велел Густав. – А я пойду добью этого переростка.
Риз сидел на земле, потирая разнообразные синяки и ссадины. Когда он обнаружил, что Густав марширует обратно, то застонал.
– Мало мне платят за такую работенку! – взвыл великан.
Вдруг двери крепости распахнулись, и оттуда на поляну выскочил дракон, а на змеиной шее у него сидел Лиам. Лиам увидел, что Густав бежит прямо наперерез дракону, и глаза у него стали круглые.
– Густав, берегись! – закричал он во всю мочь.
Густаву хватило времени только обернуться на голос и произнести: «Вот гадство!», как его охватило драконье пламя. Тело защищали доспехи, но от меховой оторочки осталось одно воспоминание, а длинные белокурые волосы зашипели и исчезли. Густав уронил меч и скорчился на земле, хлопая себя по макушке, чтобы потушить огонь.
Лиам очень обрадовался, что Густав жив, хоть и поджарен, и потянул за драконьи рога, чтобы вырулить его на великана. Однако зверь не стал его слушаться, а неожиданно расправил пару широких кожистых крыльев и взлетел.
– Где ты их прятал?! – воскликнул Лиам, а дракон между тем закружил в небе над крепостью. Лиам попытался взять себя в руки и налег на рога, чтобы направить дракона носом в землю. – Вниз! Вниз!
Похоже, прием сработал. Дракон спикировал на великана с сумасшедшей скоростью. Ветер жестоко хлестал Лиама по лицу и едва не снес с драконьей шеи, но принц держался крепко. Риз увидел, что на него несется дракон, и закрыл лицо руками.
* * *
Все это время Цаубера сидела в смотровом зале на вершине самой высокой башни в крепости, куда часто уходила подумать, и строила там коварные планы. Ее главный план – Великий План Завоевания Дурной Славы – осуществлялся как по маслу. Цаубере удалось раздобыть Золушку – лучшей приманки для героев и придумать нельзя. Ей удалось рассадить каждого барда в свою отдельную башню – а значит, не будет никаких массовых попыток освободить их до великого финала. И к тому же колдунья не забыла обеспечить себе дополнительные меры безопасности на этот великий день.
* * *
За три недели до этого…
Диб Раубер в окружении бдительных подручных-разбойников сидел на краденом троне и со сталью во взоре смотрел сверху вниз на тощую старуху с запавшими глазами, которая непрошеной ворвалась в его штаб-квартиру.
– Итак, верно ли я понял? – проговорил Раубер. – Ты хочешь, чтобы я, Разбойничий Король, овеянный дурной славой, со всем своим войском поработал охраной на каком-то представлении, которое ты устраиваешь?
– Не на представлении, а на бойне, – обиделась Цаубера. – Я собираюсь истребить огромное количество народу.
– Как ты собираешься это сделать, старуха? – спросил Раубер. – Напугать их до смерти взглядом строгой бабушки?
– Нет, – отвечала Цаубера. – Скорее, будет что-то в этом роде. – Она щелкнула пальцами, и через зал протянулась дуга колдовской голубой молнии и ударила прямо в грудь Невиллу. Долговязый разбойник тоненько взвизгнул и в корчах повалился на пол.
– Ловко, – похвалил Раубер. И погладил воображаемую бороду. – Однако, если ты такое умеешь, зачем тебе мы?
– Как я уже упоминала, ожидается довольно многочисленная публика, – сказала Цаубера. – Было бы весьма кстати, если бы и ты, и твои люди помогли, если можно так выразиться, удержать их на местах. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь ушел, не дождавшись финальной сцены.
– Что ж, похоже, мы знатно повеселимся, – протянул Раубер, запустил руку в миску со сладостями, стоявшую у трона, и сунул в рот мармеладину. – А что мне за это будет?
– Хочешь королевство? – предложила Цаубера. Разбойничий Король насторожил уши. С нижней губы потянулась ниточка слюны. – Как только мой план осуществится, пять крупнейших королевств в наших краях лишатся всяких средств к обороне. Какое понравится, то и забирай.
Раубера так и подмывало запрыгать на месте, но голос его звучал холодно и по-деловому:
– Пожалуй, это будет соглашение на взаимовыгодной основе, – сказал он. – Можешь на нас рассчитывать, старуха.
* * *
Цаубере оставалось выяснить только одно – как лучше всего заявить миру о свершившемся бардопохищении. Нужно было непременно избрать такой метод, чтобы завладеть вниманием публики. Что-то зрелищное.
Цаубера села за стол посреди большого круглого смотрового зала. Черные каменные колонны по стенам и кроваво-красный потолок настраивали колдунью на особенно злобный лад. Она отодвинула в сторону подсвечник из человеческого черепа и клетку с тарантулами, чтобы не мешали, и развернула пожелтелый пергамент. Окунула перо стервятника в чернильницу и начала мозговой штурм.
Рис. 35. РАБОЧЕЕ МЕСТО Цауберы
