Он говорил так искренне, что сердце у нее, казалось, вот-вот разлетится на части.
— Я тоже тебя люблю. Если бы это было в моих силах, то я выбрала бы только тебя. Но… мой отец. И Юстас. — Она махнула рукой. Зачем перечислять все препятствия? Он сам о них знает.
Он заключил ее в крепкие объятия.
— У нас есть еще неделя, — сказал он. — Пока не отчаивайся.
Неделя до свадьбы. Свадьбы не с тем женихом, который ей нужен.
Бернард пришпорил Кабала. Они свернули на Хайгейт и поехали к рыночной площади, где их ждал ее отец.
— У тебя есть план? — спросила она.
— Кое-что я обдумал. С этого момента я должен поступать согласно закону. У меня право первенства в отношении тебя. Мы должны заставить твоего отца признать это право.
— Каким образом?
Он засмеялся.
— Если бы я знал. Но выход должен быть, и я его найду.
Как он может смеяться? А она опять на грани слез. Вид у него был весьма уверенный. Значит, прочь сомнения? Чем она может помочь? В прошлый раз, пытаясь помирить отца с Бернардом, она потерпела неудачу.
— Вот он, — сказал Бернард.
Клэр посмотрела в сторону рыночной площади и, поскольку сидела высоко на Кабале, сразу разглядела отца, который, не замечая торговцев и горожан, слонявшихся между прилавками, расхаживал посредине площади вокруг большого мешка из-под муки.
Отец был не один, а с двумя охранниками, вооруженными копьями. Охранники следили за мешком. Клэр была почти уверена, что в мешке мука, а не золото.
— Что теперь делать? — спросила она Бернарда.
— Как бы мне не хотелось, но, чтобы заявить о своих правах на тебя, я должен сначала тебя отпустить.
— Нет!
— Нам надо вести себя безупречно, а это значит, что ты должна вернуться в Дассет. Клянусь, что приеду за тобой. Я поговорю с епископом и с Саймоном. Должна же найтись сила, способная противостоять твоему отцу! Верь мне, Клэр. Я знаю, что прошу очень многого, но все же верь мне.
Один из охранников увидел их и указал Сеттону. Тот мгновенно повернулся. Даже на расстоянии Клэр ощутила его злобу. Она почувствовала тошноту, и у нее закружилась голова.
— Когда ты приедешь? — спросила она.
— Я пришлю весточку через Гарта или Уота.
— А если не найдется способа добиться вознаграждения?
— Тогда я тебя опять украду.
Она немного успокоилась.
— А как же быть с выкупом?
— Твой отец считает меня дураком. Взгляни повнимательнее на мешок. Из него ничто нигде не выпирает. Похоже, что он наполнен не золотыми монетами, а мукой.
Сеттон сделал знак головой, и двое воинов с мечами подбежали к своему сюзерену. Итак: два меча и два копья — неплохо, подумал Бернард. Вероятно, это еще не все.
Он оглядел толпу, которая начала проявлять интерес к происходящему на середине площади. Воинов Сеттона больше не было видно, но это ничего не значило — они могли выскочить откуда угодно.
У Бернарда чесались руки выхватить саблю, но он удержался, чтобы не началась потасовка, особенно, когда Клэр рядом. Самое трудное — отпустить ее. Но он обязан вернуть то, что украл, прежде чем сможет заполучить Клэр законным образом.
Бернард остановился на порядочном расстоянии от Сеттона. Горожане отошли к стенам домов и застыли. Клэр выпрямилась в седле и смотрела на отца.
Сеттон же едва взглянул на дочь.
— Собираешься продать мне ее обратно? — насмешливо крикнул он Бернарду.
— Сеттон, если бы я назначил за Клер настоящую цену, у вас не нашлось бы денег, даже если бы вы продали душу дьяволу… конечно, если она у вас есть.
— Прикуси язык, Фицгиббонз. Ты еще не получил выкуп.
— Нет, но и ты еще не получил дочь. — Бернард махнул рукой на мешок. — Там золото?
Сеттон кивнул.
— Там почти все, что ты просил. Больше не влезло. — Он сделал шаг назад, и его охранники тоже. — Сними Клэр с лошади, и золото твое.
Ловушка очевидна. Как только он спрыгнет с Кабала, на него кинутся стражи Сеттона.
Бернард нарочито тяжело вздохнул.
— Да, это большое искушение. Но я приехал не за золотом, Сеттон, а затем, чтобы вернуть вам дочь.
Сеттон прищурился.
— Это что еще за глупости? Ты потребовал столько золота, сколько она весит, в качестве выкупа, а теперь отказываешься?
— Отказываюсь. Мне надо, чтобы вы торжественно поклялись честью рыцаря перед стражниками и перед жителями Дерли, что, когда я отпущу Клэр, она не пострадает от вас.
Сеттон указал на мешок.
— Вот твоя плата за Клэр, как ты просил. Бери. Это все, что тебе причитается за девчонку.
— Справа, за прилавком торговца пирогами, прячутся двое лучников, — прошептала Клэр.
Бернард не осмелился обернуться. Боже милостивый! Если охранники с копьями и мечам не справятся с ним, то Сеттон прикажет лучникам стрелять. И это на рыночной площади, где жертвами могут стать невинные люди.
Бернард разъярился. Он оглядел широкую прямую улицу, выбирая путь к бегству.
— Держись крепче, Клэр. Мы уезжаем.
— Слава богу!
Бернард выдернул из ножен саблю и крикнул Сеттону:
— Отойдите! Я хочу осмотреть выкуп, который вы мне предлагаете.
Он пришпорил Кабала, и конь тут же бросился вперед. Охранники и Сеттон едва успели отскочить в сторону, прежде чем Бернард, нагнувшись, разрубил мешок. Заднее копыто Кабала подбросило мешок, и из него высыпалась коричневая мука, испачкав и охранников, и Сеттона. Бернард развернул коня.
Сеттон не удержался на ногах и чуть не упал носом в землю.
— Пока вы на коленях, Сеттон, молитесь, чтобы Господь сжалился над вами, потому что я больше не намерен вас жалеть.
Бернард поднял высоко над головой саблю и заставил Кабала встать на дыбы.
— За Черную розу!
Толпа радостно загудела. Клэр изо всех сил вцепилась в лошадиную гриву.
— Осторожно! Здесь лучники! — крикнул Бернард толпе. Он снова пришпорил Кабала, и тот стремглав понесся по Хайгейт. — Дорогу! Дорогу!
Его пронзила боль, тело дернулось вперед, а в глазах потемнело. Он услыхал собственный стон. Такой ужасной боли он ни разу не испытывал. Он боялся, что не удержится на Кабале и не удержит Клэр.
— К Саймону… Возьми поводья.
— Господи! — произнесла Клэр, но не растерялась. — Дорогу! — закричала она. — Дорогу!
Только бы не потерять сознание! Бернард полагался на Клэр, а она смело управляла Кабалом. Он хотел было обернуться и посмотреть, не гонятся ли за ними, но понял, что при этом упадет с лошади.
