— Ну что, рискнем? — спросила Сабрина, и Кэнди, улыбаясь, согласно кивнула. Дом ей нравился даже больше, чем ее пентхаус. Он был более приветливым и теплым, тогда как пентхаус походил скорее на фотографию в глянцевом журнале — изысканный, но без души. Здесь Кэнди чувствовала себя комфортнее. От него исходили потрясающие флюиды. Можно было надеяться, что как только Энни здесь освоится, ей тоже будет хорошо.
— Да, да! Мы его берем! Ведь мне позволят держать здесь Зою, правда? — сказала Кэнди. Она никогда не расставалась со своей собакой, хотя нынче утром в порядке исключения оставила ее с отцом. Боялась, что в машине будет слишком жарко, к тому же Бьюле, которую тоже не взяли с собой, требовалась компания. Сабрина не хотела пугать риелтора видом слишком крупной собаки. Да и поездки в машине Бьюла переносила плохо.
— Я сегодня утром разговаривала с хозяином, он не против собак, — сказала риелтор. — Он даже не уточнил размер собак, а просто сказал «не против собак». Очевидно, он ничего не сказал также о количестве собак, и это тоже было для них хорошей новостью, поскольку у самого хозяина имелись две собаки. Дом во всех отношениях был словно сделан для них по заказу — теплый, уютный, красивый, удобный, гостеприимный. Да и цена подходящая. Хозяйская мебель оказалась лучше, чем у них, и собак разрешили держать. Кэнди уже решила сдать свой пентхаус с мебелью, что сделает его еще более привлекательным для потенциального съемщика. Она собиралась выставить его на рынок на этой неделе. Кооперативные апартаменты в ее доме сдавались в аренду по баснословным ценам, так что она даже останется в выигрыше в результате этой сделки. Арендная плата за дом на Восточной Восемьдесят четвертой улице была относительно невысокой.
— Мы его берем, — сказала Сабрина. — Когда можно будет вселяться?
— Первого августа, — ответила риелтор. Девушки переглянулись. Времени оставалось мало, но они должны все успеть сделать. Сабрине еще надо расторгнуть договор об аренде своей квартиры, но это она уладит, заплатив небольшую неустойку. Энни через неделю выписывается из больницы, после чего одну-две недели проведет в доме отца. И как только Сабрина и Кэнди приготовят дом, они смогут сюда переселиться.
— Нас это устроит, — сказала Сабрина. Дел у них будет по горло: помогать Энни, присматривать за отцом и заниматься переездом. Сабрина вдруг осознала, насколько удачно то, что Кэнди захотела взять отпуск на весь август и оставшуюся часть июля. Сабрине предстояло на следующей неделе выйти на работу, где, как обычно, она сразу же с головой погрузится в дела.
— Я могла бы попробовать, если хотите, уговорить хозяина сдать дом несколько раньше, — предложила риелтор. — Сейчас он, кажется, находится в своем доме на побережье, а через пару недель уезжает в Европу.
— Это было бы хорошо, — сказала Сабрина. — Нам нужно поскорее переехать. Через неделю сестру выписывают из больницы.
— Она больна? — удивленно спросила риелтор.
— Четвертого июля попала в аварию на дороге, — мрачно сказала Сабрина, не желая вдаваться в подробности. — В результате этой аварии она потеряла зрение.
— Ох, простите меня! Когда вы сказали, что она слепая, я не поняла, что это произошло недавно, я подумала… И вы будете жить втроем?
— Пока она не привыкнет. Ей ко многому придется приспосабливаться.
— Понимаю, — с сочувствием вздохнула женщина, которой еще больше захотелось помочь им. — Я поговорю с владельцем. Как это мило с вашей стороны, девочки, что вы съезжаетесь с ней, — сказала риелтор, явно глубоко тронутая их поступком.
— А как же иначе? Ведь мы сестры, — сказала Кэнди.
— Не все сестры так близки друг другу, — возразила женщина. — Я, например, двадцать лет не виделась со своей сестрой.
— Печально, — сказала Кэнди.
— Что нам нужно подписать? — спросила Сабрина.
— Стандартный договор об аренде с указанием арендной платы и суммы залога на случай ущерба. Вряд ли хозяин захочет чего-нибудь еще. Я все это оформлю и отошлю в ваш офис.
— На этой неделе меня не будет на работе. Я сейчас нахожусь в Коннектикуте у нашего отца. Я сама заеду к вам и заберу документы.
— Я подготовлю их к завтрашнему дню.
— Отлично, — сказала Сабрина. Она хотела провести ночь с Крисом. — Нужны все наши подписи?
— Пока достаточно только ваших. Остальные поставят подписи, когда вы все снова будете в Нью-Йорке.
Они обменялись рукопожатиями, скрепляя сделку, и еще раз прошлись по дому, который во второй раз понравился им даже больше, чем в первый. Пять минут спустя они сели в машину. Им не терпелось рассказать обо всем Энни. Сабрина позвонила Крису из машины. Он порадовался за них и сказал, что хочет поскорее увидеть дом собственными глазами. Тэмми они собирались позвонить сразу же, как только та выйдет из самолета.
Когда они приехали домой, отца не было, хотя он взял отпуск на несколько недель. Сабрина приготовила ленч, к которому Кэнди не притронулась, и она отчитала ее за это.
— Ты сейчас не работаешь, так что совсем нет необходимости голодать.
— Яне голодна. Просто есть не хочется из-за жары.
— Но ты и не завтракала, — заметила Сабрина. Недовольная замечаниями, Кэнди встала из-за стола, чтобы позвонить по сотовому телефону. Она не любила, когда кто-нибудь следил за тем, ест она или не ест, болезненно воспринимая разговоры на эту тему. Она даже на мать сердилась, когда та начинала говорить об этом. Голодание Кэнди практиковала с семнадцати лет, когда началась ее карьера фотомодели.
В два часа они отправились к Энни в больницу. Когда они вошли в палату, она спала, но тутже проснулась, услышав их шаги.
— Это мы, — улыбаясь, сказала Сабрина. Энни не видела ее улыбку, но почувствовала радостное возбуждение в голосе.
— Знаю, что это вы. Чувствую запах твоих духов и слышу, как позвякивают браслеты на руке Кэнди.
Сабрина ничего не сказала, но отметила про себя, что Энни уже начала инстинктивно приспосабливаться к своему недугу. И это хорошо, если только в этой ситуации можно было вообще найти что-нибудь хорошее. Похоже, ее слух и другие чувства становятся более острыми.
— А у нас для тебя сюрприз, — сказала Кэнди.
— Это хорошо, — печально отозвалась Энни. — Только за последнее время я отвыкла от приятных сюрпризов. — В этом они были полностью с ней согласны, хотя надеялись, что новость о доме ее взбодрит. — Ну, рассказывайте, что вы натворили?
— Мы только что вернулись из Нью-Йорка, — сказала Сабрина. — Отправились туда, как только уехала Тэмми. Она просила поцеловать тебя. — Энни улыбнулась и ждала продолжения. — Мы поехали смотреть дом.
– Дом? — Энни вдруг встревожилась. — Неужели папа переезжает в город? — Она не хотела никаких изменений. Ей нравился родительский дом, и она с удовольствием там жила, когда приезжала их навестить. Она не хотела, чтобы отец продавал его, и надеялась, что он этого не сделает.
